"Александр Сергеевич Потупа. Скрипящее колесо Фортуны" - читать интересную книгу автора

бабенка. Я ее понимаю и, пожалуй, сочувствую. Остановиться бы нам.
Хотел все обдумать - не слишком ли разгоняюсь. Но заявился Игорь,
разумеется, без предупреждения. Заявился немного навеселе - взвинчен, глаза
блестят. Какой-то автор затащил в кафе.
Муторно парню, себя ненавидит и свое отражение в зеркале. Стали
говорить, точнее он стал. Невмоготу с Раисой - вот лейтмотив. Но мне-то, в
конце концов, какое дело? Нравится - пусть живет, не нравится - кто
удерживает? По-моему, он какое-то удовольствие получает от этой
взвешенности.
- Послушай, - говорит Игорь, - не лезь ты в эту генеральскую кашу.
Натали, конечно, Райке не чета, толковая девочка, но куда тебе до Валика.
Ты не обеспечишь, получится, как со мной...
- Послушай, - отвечаю, - не лезь ты в мои дела, расскажи лучше о
своих.
И он начинает читать стихи. Целый час он носится по комнате, заполняет
ее рифмами, а в перерывах, когда рифмы уже не умещаются в прокуренном
объеме, убедительно шепчет о находках. Чуть ли не каждое слово у него -
находка. Потом еще с полчаса он читает лекцию о какой-то своей строчке.
Мелькают знакомые и незнакомые имена - Хлебников, Вознесенский, Монтале...
Могу ли я вот так рассказывать о своих уравнениях? Должно быть, могу -
в них есть то, что не снилось поэтам. Могу, но не стоит.
Литература интересует всех, а уравнения и модели большинству до
фонаря. Плевал, скажем, Игорь на мои упражнения с пространством и временем.
А ведь я получаю от иной формулы куда больше удовольствия, чем от всех этих
аллитераций и ассоциативных спиралей. Во всяком случае, всегда получал, а
теперь... А теперь не знаю - удовольствие мое стало слишком лепким и
неопределимым.
Когда водопад Игорева красноречия иссякает, превращается в тихий
равнинный ручеек, задаю ему первый пришедший в голову вопрос:
- Почему самые приличные писатели получаются из самых бездарных
чиновников?
Игорь густо краснеет, никто из моих знакомых не умеет так краснеть.
Эта атавистическая привычка делает его крайне привлекательным - могу
оценить даже со своей мужской колокольни. Он как-то беспомощно улыбается и
моргает. Стоит ли отпускать с ним Наташу на литературные вечера?
- Это в мой огород? - сбившись с заоблачных ритмов, спрашивает Игорь.
- Комплимент вымаливаешь? - ухмыляюсь я. - Это только вопрос.
Догадываюсь, что быть плохим чиновником лишь необходимо, но вовсе не
достаточно. Почти математическая теорема...
- Все верно, именно теорема, - загорается Игорь. - И очень простая.
Энергичному человеку не везет на служебном поприще, а может быть, его и не
тянет к везению, и втайне он даже боится такого везения, точнее плату за
него чрезмерной считает... И тогда он быстро теряет шансы на служебное
самопроявление. Ему не хочется притираться к слабостям начальства, а к
сильным чертам - тем более, ему дороже самостоятельность суждений, его мало
волнует шаг на следующую ступень лестницы. И такой шаг становится
маловероятным. Разыгрывается небольшая трагедия. Сначала человек
останавливается, потом начинает скатываться вниз - так сказать, падает в
глазах начальства, и, конечно, близких. Теряет лицо.
Игорь бегает по комнате и размашистыми жестами пытается изобразить