"Патриция Поттер. Серебряная леди " - читать интересную книгу автора

Марш сделал еще несколько шагов внутрь. В огромном зале находились
только пианино и стойка бара. Кантон вспомнил о другом пианино, из своего
прошлого, и взглянул на руки. Когда-то эти руки извлекали из инструмента
волшебные звуки, а потом с еще большим талантом сеяли смерть. Марш подошел
к заброшенному и изуродованному инструменту, дотронулся до клавиши слоновой
кости и услышал мрачный стон. Звук расстроенного инструмента причинил
Кантону жестокое страдание. Пианино звучало в унисон с его растерзанной
душой.
Марш тряхнул головой, отгоняя болезненные мысли. Он давно продал душу
и сердце. Теперь в нем не осталось даже намека на милосердие или
благородство. Им руководило только стремление выжить, а делать это с годами
становилось все труднее.
Марш Кантон был разбит и опустошен, как этот салун. Наверное, они
подходили друг другу.
Марш ухмыльнулся, посмотрев на собаку: к миру они относились
одинаково. У этого пса много здравого смысла, подумал он, предпринимая
более детальный осмотр своей собственности.
Окна были разбиты, краска на стенах облупилась, в помещении стоял
неистребимый запах, какой оставляют после себя непрошеные гости. Марш
прислонился к стене, вынул из кармана длинную, тонкую сигару, прикурил и
продолжил изучение внутреннего убранства салуна при свете огонька,
отражающегося от осколков стекла.
Он солгал адвокату. Не в буквальном смысле. Но в том, что он говорил,
были двусмысленность и недосказанность. Он сказал, что у него есть деньги.
Да, есть. Но немного. Ему хорошо платили за работу, но его личные привычки
и прихоти всегда были дорогостоящими, а смысла копить деньги он не видел.
Бог свидетель, у него не было ни одной живой души, кому бы он мог завещать
состояние. Поэтому он всегда останавливался в лучших отелях, заказывал
дорогие блюда и изысканные вина. Кроме того, он баловался азартными играми,
часто не заботясь о том, выиграет ли он или проиграет. Просто убивал время.
Или "выжимал" информацию из нужного человека.
Марш уперся взглядом в то, что осталось от зеркала на стене. Не много.
Пара кусочков стекла, годных только на то, чтобы отразить кусок его черной
куртки.
Кусочки стекла с острыми зазубринами... похожие на те, что он нашел на
обуглившихся руинах своего дома...
Перед глазами у него все закружилось, и Марш уперся рукой в стену,
чтобы не упасть.


***

Он направил свою лошадь по широкой дороге, ведущей к особняку, к
"Зарослям роз". Он и его лошадь были измождены и едва переставляли ноги.
Животное служило ему верой и правдой, и будь он проклят, если решится убить
его из-за своего страстного желания попасть поскорее домой.
Марш поборол нетерпение и подтачивающий его страх. В этой части
Джорджии ему встретилось слишком много подожженных и брошенных плантаций,
чтобы он не беспокоился о том, что ждет его впереди. Когда он сражался в
Вирджинии, до него доходили слухи о жестокостях, творимых армией Шермана во