"Патриция Поттер. Серебряная леди " - читать интересную книгу автора

было много общего с Каталиной Хилльярд. Любой мул мог бы гордиться железным
упрямством, которого, судя по всему, было вдоволь и у Марша Кантона, и у
мисс Хилльярд.
А их глаза...
Его неожиданно осенило: у Марша и Каталины было одинаковое выражение
глаз: осторожность и отчужденность, предупреждение, чтобы не приближались
слишком близко. Привлекательность Каталины складывалась из многих черт и
черточек, не последней из которых была и эта "не тронь меня" манера
поведения, одновременно вызывающая и чарующая.
Дэйвид Шулер Скотт облокотился на стол и вздохнул. На лице его застыло
задумчивое выражение.


***

Маршу было достаточно бросить беглый взгляд на "Славную дыру", чтобы
понять нежелание адвоката продолжать это дело.
Деревянная вывеска, болтавшаяся на одном гвозде, с грохотом ударяла по
стене. Марш стоял и смотрел как вкопанный, вспоминая то, что случилось
пятнадцать лет назад. Глухие удары, совсем как эти, свидетельствующие о
бедности и запустении...
Раздался крик, и Марш очнулся: он стоял посреди улицы, мешая коляскам
и экипажам. Кантон поспешил перейти деревянный тротуар, вынуждая
сквернословящего извозчика попридержать лошадей. Слово "опасность" было
пустым словом для Марша. Ему был неведом страх смерти. Он испытывал
отвращение к некоторым способам ухода из жизни.
С того места, где он стоял, Марш вполне мог дотянуться до уродливой
вывески, что он и сделал. Кантон напрягся и рванул вывеску. И подумал, что
кто-то также, как он сейчас, вырвал из его жизни нечто существенное,
важное, без чего само существование лишено смысла.
И он направился к салуну. От входных дверей высотой около четырех
дюймов осталась лишь одна створка, да и та болталась на верхней петле. Марш
уперся было во вторые, целые двери, но обнаружил, что замка нет. Двери
легко поддались, и он вошел внутрь.
Неожиданно Кантон услышал глухое рычание. Собака - если это существо
можно было назвать собакой - поднялась ему навстречу с места, где,
очевидно, привыкла спать. Уродливее животного, он, кажется, в жизни не
видел.
Марш взглянул на выбитое окно, предполагая, что именно таким путем в
салун попадала собака. Животное было довольно крупным; костистые бока были
покрыты рубцами; породу, к которой мог бы принадлежать этот экземпляр
собачьего мира, установить было невозможно; под слоем грязи угадывалась
шерсть цвета соли с перцем. Единственное, что у собаки было в порядке, так
это зубы, которые обнажились в угрожающем оскале. Напружинившись, как для
атаки, животное предостерегающе рычало. Марш обратился к нему ровно и
предупредительно:
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - он разговаривал с собакой, как
с человеком, - если ты пообещаешь мне то же.
Животное успокоилось, слегка расслабилось, и грозный рык перешел в
предупреждающий оскал.