"Абель Поссе. Райские псы " - читать интересную книгу автора

водой (вино король ненавидит). Придворные шлюшки, что-то бессвязно лепеча и
хихикая, шумно и весело, точно хмельные сестры милосердия у ложа глухого
богача паралитика, снуют вокруг. Две или три из них кошками льнут к
большому, но безвольному королевскому телу и играют его равнодушной плотью.
Здесь же, в дальнем конце зала, кардинал и нотариус громко читают посольские
депеши. Время от времени они замолкают и начинают натужно кашлять,
наглотавшись зловонного дыма. Энрике имеет обыкновение подбрасывать в очаг
волосатые копыта першеронов (летом пронзительный запах горелых костей и кожи
уступает место навозйому смраду, со скотного двора и из псарни приносят сюда
большие бадейки столь любезной королевскому, обонянию жижи). Вонь так
сильна, что маркиз де Вильена, по совету хитроумного Бельтрана де ла Куэва,
своего врага, неизменно носит в кармане пучок свежей альбааки, которую,
растирая меж пальцами, вдыхает.
Всякий раз, покидая наблюдательный пункт, Изабелла задыхается от
бешенства. От ненависти и отвращения к брату. Что-то подсказывает ей: вместе
с ним агонизирует целая эпоха. И ноги сами несут ее прочь. Быстрее,
быстрее - на воздух. А в ушах звучит голос матери: "Никогда не уступай
безумию. Это пропасть, страшней которой нет ничего. Помни о бабке, деде,
отце... Не слушай Демона, не отвечай ему. Взгляни на Энрике: его окружают
адские чудища, под постелью у него прячется окутанный облаком тумана кабан,
из преисподней летят к нему пылающие уроды и кричат о скором бесславном
конце... Беги всего призрачного. Держись подальше от теологов. Люби тело
свое. Пусть рядом, с тобой всегда будут звери и солдаты. Не поддавайся
искушению, не говори сама с собой. Прокляни покой! Запомни: покой - пустота,
куда устремляются злые духи. Да, умирать придется, но прежде надо жить!"
Следом за властной Изабеллой входят дети в зал аудиенций. Рой царящих
здесь дворцовых развратниц поспешно разлетается, при этом должные знаки
почтения не отдаются. Быстро мелькают выбеленные гипсовым порошком (по
последней моде) ножки. Подкрашенные в черный или {10} фиалковый цвет лица.
Золоченые веки. Огромные, как у фламандских щеголей, шляпы с желтыми,
синими, зелеными перьями. Веселые красотки спешат спуститься во двор, где
уже ждут их мулы: как нравится им мчаться галопом по засеянным полям, пугая
кур и бедных крестьян.
Полумрак. Скучающий писец склонился над книгой аудиенций. Больше не
видно никого. Но вдруг в каком-то углу, на маленьком пятачке вечного
круговращения времен возникают смутные видения: генерал Кейпо де Льяно*, в
начищенных до зеркального блеска сапогах и идеально наглаженных бриджах,
идет во главе делегации академиков, ученых (кто они? Диас Плаха? Доктор
Дериси? Баттистеса? Д'Орс?). Они станут просить у короля средств на
проведение Конгресса испанской культуры 1940 года.
Сумрачная средневековая Испания. Она пахнет отслуженной мессой,
последней свечой, что погасил своим кашлем чахоточный служка.
Меж тем Изабелла, маленькие графы и настороженная Бельтранша вбегают в
галерею возле спальни Энрике IV. Там их ждет дон Грегорио, королевский
камердинер. Он подкуплен заранее и сумел отослать куда-то стражников.
Но старик смущен, мямлит о досадной помехе и указывает на разлегшегося
во всю ширину порога льва (внука того, что принадлежал королю Хуану).
Полузакрыв глаза, в которых больше скуки, чем дремы, он внимает ритмичному
похрапыванию монарха. Лев не голоден, но к пустым разговорам не расположен.
Что с ним делать? Как вести переговоры? Резко пахнет зверем. Зверем, что