"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

съездить на родину Лазаревской и проверить все на месте. Не успел он
вернуться в Минск, как на рабфак пришли еще два письма, которые обвиняли
Лазаревскую в связях с нэпманскими сынками. Будто бы Лазаревская помогала
им сбывать контрабандные товары. И хоть во всех анонимках была самая
злостная клевета, Лазаревская чувствовала, что ее взаимоотношения с
коллективом уже не такие открытые и непосредственные, как были раньше. "Ну
и хорошо! - решила она. - Не хотите верить мне, верьте собачьим доносам!
Самое важное, что у нас Советская власть, а она не позволит никому обижать
безвинного человека. Кроме рабфаковской ячейки, есть райком, окружком, ЦК
комсомола республики. Есть Москва!"
Чувствуя за собою такую силу, Лазаревская однажды не выдержала и на
вопрос Яшки Бляхмана, с кем это она была вчера в кино "Спартак", ответила:
- Что, снова получил сигналы? Так знай, меня пригласил сын князя
Радзивилла! С кем же может идти в кино дворянка Лазаревская?!
- Ну, ты не выдумывай, - ероша растопыренными пальцами шевелюру,
беззлобно сказал Бляхман. - Я у тебя ведь так просто спрашиваю.
- Как спрашиваешь, так и отвечаю. Мне, Яшенька, надоела твоя мышиная
игра в бдительность...
Девушка и сама еще не понимала, чем привлекал ее Корницкий. Может,
тем, что не очень выхвалялся своим прошлым. Рассказывали, что однажды,
когда Корницкого начали расспрашивать про его героические дела, он только
скупо улыбнулся и ответил:
- Всё выдумали! Ну какой из меня, школьника, может быть герой? Как
только подходят экзамены или зачеты, так у меня вся душа в пятки от
страха...
Вечером, сидя рядом с Лазаревской в театре, Корницкий зачарованно
глядел на сцену, где Кастусь Калиновский, переодетый в форму офицера
царской армии, вел разговор со своим злейшим ворогом - виленским
генерал-губернатором Муравьевым. Лазаревская дотронулась до его локтя и
хотела что-то спросить. Корницкий вздрогнул, удивленно поглядел на Полину,
видать недовольный, что ему помешали следить за развитием событий. И, хотя
Поля еще ничего не успела сказать, Корницкий замахал рукой и прошептал:
- Цсс! После!..
Когда начался антракт, они вышли в фойе. Лицо Корницкого было
возбужденное, глаза поблескивали. Лазаревская заметила, что среди зрителей
у Корницкого много знакомых. Некоторые из них занимали высокие
государственные посты, но они здоровались с ним за руку, как с близким
другом. Секретарь Центрального исполнительного комитета Лайков,
светловолосый силач и красавец, еще издали весело закивал головой и
спросил:
- Ну как, Антон? Понравилось?
- Посмотрим дальше, - словно нехотя отвечал Корницкий. - Мне кажется,
что есть некоторая надуманность. Надо ли было Калиновскому, руководителю
восстания, лезть в это волчье логово? А пока что пьеса мне понравилась.
Временами я забывал, где нахожусь, и очень хотелось кинуться на помощь. Но
в этом уже заслуга актеров. Полина Федоровна в восторге от их игры.
- Полина Федоровна? - переспросил было Лайков. - А кто такая Полина
Федоровна?
Лазаревская во время разговора Лайкова с Корницким чуть отступила в
сторону. Теперь Корницкий озабоченно оглянулся, подхватил ее под руку и