"Дана Посадская. Возвращение карнавала" - читать интересную книгу автора

- Шарлотта!
- Да, дорогая, я знаю, что он твой брат, но руки у него от этого короче
не становятся. Да что вообще ему здесь нужно?
- Он просто... он просто хочет видеть тебя, Шарлотта, - проговорила с
Матильда с усилием. - Он... - она осеклась. - Ты ведь нигде не бываешь, -
закончила она неловко и тут же покраснела еще сильнее - так, что на глаза
навернулись едкие слезы.
Шарлотта сидела, лаская взглядом тлеющих темных глаз свои безупречные
белые руки, покоящиеся на коленях. Казалось, неловкость и смущение подруги
ее забавляли - левый край ее тонких бесцветных губ искривился в еле заметной
улыбке, ресницы чуть-чуть задрожали.

- Ты бы могла выходить... я бы тебя вывозила... Нина... - произнесла,
наконец, запинаясь, Матильда. - У тебя же есть кресло... на колесах...
Кресло, действительно, было и стояло сейчас, мрачно блестя латунью, в
самом дальнем углу, полу прикрытое тяжелой струящейся портьерой. Под его
неуклюже вывернутыми колесами затаились комки паутины и пыли. Шарлотта
посмотрела на него изучающе, как будто видела в первый раз.
Оно так уродливо, - она брезгливо передернула плечами.
Неужели для тебя это так важно?! - вскричала Матильда, слетая со стула.
Ее порыв ей самой показался нелепым и грубым по сравнению со статуарной
неподвижностью Шарлоты. - Ты могла бы... могла...
Знаю, - Шарлота скривила презрительно губы; ее зрачки то сужались, то
расползались сосущими черными пятнами. - Жить как все, ты это хотела
сказать? Кино, вечеринки, клубы, визиты к друзьям? Десять Янов вместо
одного? Ты это мне предлагаешь? Лезть из кожи вон для того, чтобы стать
безногой пародией на... нормальную девушку... вместо того, чтобы быть самою
собой?
Она резко откинулась в кресле - словно надломился беспомощно цветок с
пышными рыжими лепестками. Голова ее томно приникла к спинке. Зрачки
становились все шире и шире, пока тьма, поднимавшаяся, казалось, из самого
сердца Шарлоты, не поглотила без остатка серый полумесяц, и глаза не стали
абсолютно черными.
Матильда, - сказала она так мягко, что у той задрожали руки. - Неужели
ты не понимаешь? Если бы я не была такой... если бы я была здоровой, как
все, я бы не знала, как избавиться от этой суеты, которую ты мне
предлагаешь. Мне это не нужно. Мне достаточно этого кресла... моего окна...
моих мыслей. Это кресло, мое увечье... они позволяют мне быть собой и больше
никем. Быть не такой, как другие. Они мне дали свободу, Матильда... - Ее
голос таял, как воск, растекаясь в предзакатной тишине. Она замолчала. Ее
непроницаемые черные глаза неотрывно смотрели на ноги - так, как будто те
были далеко-далеко. Так же далеко, как и Матильда, мимо которой взгляд
Шарлотты проносился, как черный межзвездный вихрь. И она была так же
бесполезна для Шарлотты, так же не нужна ей, как эти ноги. Заметит ли
Шарлотта, если она уйдет не попрощавшись?
Но она не могла уйти.
Шарлотта смотрела в окно. Ее лицо казалось зеркалом, отражавшим
полумрак. Какие странные, ранние сумерки. И вдруг...
- Что? - встрепенулась Матильда.
- Ничего.