"Дана Посадская. Возвращение карнавала" - читать интересную книгу автора

- Да.
Ты хочешь меня оскорбить? О, моя испуганная Красная Шапочка.
Прабабушка, почему у тебя такая холодная белая кожа и такие пустые глаза?
Нет, мне нельзя смеяться. Моего смеха ты не вынесешь.
- Кто ты такая?
- Лилит. Чудовище. Карнавал.
- Но кто вы? Что такое Карнавал?
- Просто Карнавал. Ничто. Пустота. Царство иллюзий. Афиши не лгут.
Вдумайся в эти слова.
- Зачем вы пришли?
- Зачем приходит осень? Зачем приходит ночь? Зачем приходит смерть?
- Смерть...
- Смерть - тоже карнавальная фигура, разве не так? Черный плащ, белая
маска, коса... Иллюзии скрывают сущность. Но, быть может, нет ничего, кроме
иллюзий. И жизнь, и смерть - тоже иллюзии. Я не знаю сама, жива я, или
мертва.
- Я хочу знать. Хочу видеть.
- Нет. Ты не хочешь. Ты хочешь, чтобы все было так, как должно быть.
Тебе не понять Карнавал. Мы собираем иную жатву.
- Я должна.
- Как угодно. Ты увидишь Карнавал. Но знай: только тот, кто носит в
себе его семя с рождения, может пройти до конца по этому лезвию. Оно
рассечет тебя пополам, отнимет все и не даст ничего.


6

Откуда появился этот склеп? Он застыл на окраине луга точно каменный
горб. Казалось, ему уже сотни лет, и он весь пропитался запахом смерти и
тления. Черный мрамор помутнел и затуманился; полуразрушенные круглые
колонны обвивал, стекая на землю, загнивающий бурый плющ. Щели между камнями
забивали зеленые струпья мха. Над входом горели письмена - золотые скарабеи.
Каждый камень вибрировал от тишины. От той тишины, что наступает после
горячих рыданий, стонов, проклятий, посылаемых небу.
Дверь открылась - бесшумно, как тонкие веки. Что-то толкнуло ее
вовнутрь. Темнота поглотила ее. Ей казалось, она попала в нежные черные руки
Смерти, которые смяли ее, как комок пластилина. И маска. Лилит сказала - у
Смерти белая маска. Но что под маской? И эта коса. Она рассечет ее грудь и
вырвет ей сердце. Не надо, это же мое сердце! Лилит, не надо!
(Я посажу твое сердце на кладбище, девочка, я полью его кровью, я
выращу красные маки. Я соберу лепестки, и сошью из них себе башмачки. Чтобы
танцевать... танцевать...)
Из темноты возникла свеча. Мерцающий желтый мазок. Ее нес человек - его
лицо и волосы были белые, точно бумага. Глаза она не могла разглядеть, не
могла понять. Они смотрели мимо нее - и в тоже время видели всю: каждый
волос, каждую каплю холодного пота, каждую родинку на обмороженной ужасом
коже.
- Лилит, - произнес он. Их взгляды скрестились поверх неверного
пламени.
- Эта особа... - Лилит даже не кивнула в ее сторону. - Покажи ей то же,