"Маргарет Эванс Портер. Таинственная незнакомка " - читать интересную книгу автора

предписания доктора Керфи. Она вообще привыкла быть занятой, и ее несколько
тяготили дни полного безделья и праздные вечера. В Лондоне она обычно
обедала с друзьями у себя дома или у кого-нибудь из них, и если сама не
выступала на сцене, то посещала другие театры. Во время скачек светская
жизнь ее становилась особенно оживленной.
В то время как баронет кормил Неда супом с ложки, а миссис Стоуэлл
хлопотала на кухне, Ориана рвала старые простыни на бинты для свежих
повязок. Позже экономка приносила в комнату Неда поднос с едой и бутылку
вина для сэра Дэриуса. Ориана, как правило, обедала в одиночестве, глядя в
окно на темнеющие склоны Скайхилла. Короткий час отдыха она проводила, сидя
на неудобном стуле в гостиной и перечитывая сонеты Бена Джонсона.
Единственное удобное кресло она велела отнести наверх - баронету оно было
нужнее, чем ей.
По пути к себе в спальню Ориана заглянула в комнату больного. Сэр
Дэриус сидел в кресле, сняв куртку и положив обутые ноги на сундук с
одеялами. Сидел и смотрел на распростертое на узкой кровати неподвижное тело
Неда, до подбородка укрытое простыней.
Ориана хотела уйти незаметно, но наступила на скрипнувшую под ее ногой
половицу.
Темноволосая голова резко дернулась в ее сторону.
- Входите.
Ориана решила не обижаться на его повелительный тон.
- Я не могу предложить вам рома или бренди, но здесь еще осталось
вино. - Она взяла со стола пустой стакан и наполнила его для Дэра. - Я пошлю
завтра Донни к вам домой за сменой одежды и за всем, что еще понадобится.
- Что у вас за книга?
- Мой любимый поэт. Хотите оставлю вам?
- Вряд ли я смогу сосредоточиться на чтении. Наклонившись, Ориана
коснулась его сапога:
- Их надо снять. Вы можете разбудить Неда, если станете ходить в
сапогах по деревянному полу.
- Вы очень предусмотрительны, - заметил он.
- Моя мать была тяжело больна в последние годы жизни. Поднимите ногу. -
Она ухватилась одной рукой за подошву, а другой - за каблук и стянула сапог,
ловко и осторожно. - Теперь второй.
- Вы явно делали это раньше.
- Для отца. И для Генри.
- Вашего мужа?
Ориана кивнула. Несколько раз она оказывала эту услугу еще одному
человеку. Мысли Орианы вернулись к той ночи, когда Томас Теверсал настоял,
чтобы она раздела его с головы до ног. Сначала она сняла с него сапоги,
потом галстук, рубашку, брюки и чулки. А он поднял ее на руки и отнес в
постель. Потом она спросила, будут ли их любовные ласки такими же
восхитительными, когда они поженятся. Он заверил ее в этом, заглушив вопросы
жаркими поцелуями.
Спокойный мужской голос прервал болезненные воспоминания Орианы.
- Ваш отец жив?
- Он умер, когда мне было одиннадцать лет. В своем доме на улице
Дюкале.
- В Париже?