"Кэтрин Энн Портер. Тщета земная" - читать интересную книгу автора

к Миранде и ухватила ее за руку повыше локтя.
- Я над одним ломаю голову, над одним без конца ломаю голову, -
зашептала она. - Какая связь между тем Раймондом из Калкасье и
скоропалительным браком Эми с Габриэлом, и отчего, отчего она потом так
скоро покончила с собой? Потому что, помяни мое слово, деточка, Эми вовсе не
так уж была больна. Доктора сказали, что у нее слабые легкие, а она после
этого сколько лет вела жизнь самую легкомысленную. Она покончила с собой,
чтобы избежать позора, потому что ей грозило разоблачение.
Черные глазки-бусинки сверкают; лицо кузины Евы придвинулось так близко
и такая в нем одержимость, что страх берет. "Перестаньте, - хотела бы
сказать Миранда. - Не троньте покойницу. Что плохого сделала вам Эми?" Но
она оробела, растерялась; рассказ кузины Евы, эти ужасы и мрачные страсти
словно недобрым колдовством что-то будоражат в тайниках души. Какова же
развязка?
- Она была шалая, непутевая девчонка, но я к ней относилась с нежностью
до самого конца, - сказала кузина Ева. - Она каким-то образом попала в беду
и уже не могла выпутаться, и у меня есть все основания думать, что она
покончила с собой, наглоталась лекарства, которое ей давали после
кровотечения. Если не так, тогда что, спрашивается, произошло?
- Не знаю, - сказала Миранда. - Откуда мне знать? - И прибавила, как
будто этим все объяснялось: - Она была очень красивая. Очень красивая, все
так говорят.
- Не все, - решительно возразила кузина Ева и покачала головой. - Вот я
никогда так не считала. С ней уж чересчур носились. Эми была недурна, но с
чего они взяли, что она красивая? Не понимаю. В юности она была тощенькая,
потом, на мой взгляд, слишком располнела, а в последний год опять стала
совсем тощая. Но она вечно выставлялась напоказ, вот люди и глазели на нее.
Верхом она ездила слишком лихо, танцевала слишком бойко, говорила слишком
много, не заметить ее мог бы только слепой, глухой, и притом тупица. Не то
чтобы она была криклива и вульгарна, нет, но она вела себя че-рес-чур
вольно.
Кузина Ева умолкла. Перевела дух и сунула в рот мятный леденец. Миранде
представилось - вот кузина Ева ораторствует с трибуны и время от времени
делает передышку ради мятного леденца. Но почему она так ненавидит Эми, ведь
Эми умерла, а она жива? Жить - неужели этого мало?
- И в болезни ее тоже не было ничего романтичного, - опять заговорила
кузина Ева. - Хотя послушать их, так она увяла, точно лилия. А она харкала
кровью - хороша романтика! Заставили бы ее как следует поберечься да
потолковей ухаживали бы, когда болела, так она, может, и по сей день была бы
жива. Но нет, куда там. Лежит, бывало, на диване, кутается в нарядные шали,
кругом полно цветов, хочет - ест что попало, а не хочет - ничего не ест,
после кровохарканья поднимется и скачет верхом или мчится на танцы, спит при
закрытых окнах; и вечно толкутся гости, с утра до ночи смех да разговоры, а
Эми сидит как на выставке, не приляжет, лишь бы кудри не помять. Да такая
жизнь и здорового в могилу сведет. Вот я дважды была на волоске, и оба раза
меня по всем правилам укладывали в больницу, и я лежала, пока не выздоровею.
И я выздоравливала, - голос кузины Евы зазвучал подобно трубному гласу, - и
опять принималась за работу.
"Красота проходит, характер остается", - шепнула Миранде прописная
истина. Унылая перспектива; почему сильный характер так уродует человека?