"Б.Ф.Поршнев. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)" - читать интересную книгу автора

палеолингвистики. Влияние этого понятия сказывается во всем нашем мышлении
об истории. Подчас мы сами не сознаем этого влияния. Но то или иное
привычное мнение о начале истории, пусть никогда критически нами не
продумывавшееся, служит одной из посылок общего представления об
историческом процессе. Более того, вся совокупность гуманитарных наук
имплицитно несет в себе это понятие начала человеческой истории.
Но хуже того, начало человеческой истории - своего рода водосброс,
место стока для самых некритических ходячих идей и обыденных предрассудков
по поводу социологии и истории. Самые тривиальные и непродуманные мнимые
истины становятся наукообразными в сопровождении слов "люди с самого
начала...". Задача, следовательно, двоякая. Очистить действительные
фактические знания о глубочайшей древности от наносов и привычек мышления,
что требует значительных усилий абстракции. Опереться на это
действительное знание начала человеческой истории как на рычаг для более
глубокого познания истории в целом.
Начало истории, рассматриваемое с чисто методологической точки зрения,
должно быть подразделено на внешнее и внутреннее, т. е. на начало чего-то
нового сравнительно с предшествующим уровнем природы и на начало чего-то,
что будет изменяться, что будет историей.
Внешнее определение начала истории в свою очередь может быть двояким.
Ведь, строго говоря, оно не должно бы быть просто указанием на тот или
иной атрибут, присущий только человеку. Чтобы быть логичным и избежать
произвольности, следовало бы начинать с вопроса: что такое история с точки
зрения биологии?
Шире, можно ли вообще определить человеческую историю с точки зрения
биологии, не впадая при этом в биологизацию истории? Иными словами, что
присущее биологии исчезло в человеческой истории? Да, такое определение
разработано материалистической наукой: общественная история есть такое
состояние, при котором прекращается и не действует закон естественного
отбора. У человека процесс морфогенеза со времени оформления Homo sapiens
в общем прекратился. При этом законы биологической изменчивости и
наследственности, конечно, сохраняются, но отключено действие
внутривидовой борьбы за существование и тем самым отбора.
"Учение о борьбе за существование, - писал К. А. Тимирязев, -
останавливается на пороге культурной истории. Вся разумная деятельность
человека одна борьба - с борьбой за существование" .
Но конечно, биологическое определение истории недостаточно. Оно лишь
ставит новые вопросы, хотя оно уже несет в себе ясную мысль, что нечто,
отличающее историю, должно было некогда начаться, пусть это начало и было
не мгновенным, а более или менее растянутым во времени. Почему
прекратилось размножение более приспособленных и вымирание менее
приспособленных (за вычетом, разумеется, летальных мутаций)? Иначе говоря,
почему забота о нетрудоспособных, посильная защита их от смерти стали
отличительным признаком данного вида? Ответ гласит:
вследствие развития труда. Взаимосвязь, как видим, не простая, а
диалектическая - труд спасает нетрудоспособных. Мостом служит сложнейшее
понятие общества.
Пока нам важно, что мы перешагиваем тем самым в сферу второй группы
внешних определений начала истории, тех, которые указывают на нечто,
коренным образом "с самого начала" отличавшее человека от остальной