"Александр Поповский. Во имя человека" - читать интересную книгу автора

Так началась их совместная работа.
Молодой хирург ехал на фронт со спасительным новокаином и можжевеловым
дегтем для бальзамических повязок.
Отец, прощаясь, предупредил его:
- В Кавказской войне, без малого сто лет назад, Пирогов подарил русской
армии эфирный наркоз. Мы везем ей не менее счастливое средство - анестезию.
Хирурги могут спорить веками, - армии до этого дела нет, она ждет нашей
помощи сегодня... От твоих стараний зависит успех важного дела.
Вот и линия фронта.
Хирург на позициях, во фронтовой обстановке. Перед мысленным взором
встают картины из прошлого.
...Врач на поле сражения, под защитным крестом, в полевом лазарете, в
палатке у линии боя. Алый перекрест, точно броня, ограждает его от
нападения. И друзья и враги воздают ему уважение...
Раннее утро. Над Ватерлоо лежит еще туман. С холма Сан-Жен
генералиссимус Веллингтон оглядывает лагерь противника. Из мглы выступает
армия Наполеона. Грохочут английские пушки, рвутся ядра. От французских
позиций отделяется повозка. Ее ведет пожилой человек. Он уверенным шагом
направляется в гущу обстрела, оказывает раненым помощь. "Кто этот
смельчак?" - спрашивает Веллингтон офицера. "Это главный хирург Наполеона -
Ларрей". Генералиссимус приказывает отвести в сторону огонь, снимает шляпу
и, взволнованный, склоняет голову. "Кому вы кланяетесь?" - спрашивает его
герцог Кембриджский. "Я преклоняюсь пред честью и мужеством", - отвечает ему
Веллингтон...
Бригада Вишневского не увидела флага Красного Креста, алый перекрест
давно стал мишенью для японских самолетов. Госпиталь не высился уже, как
прежде, на косогоре. Под землей, в замаскированных палатках, в овраге, на
укрытых носилках лежат больные. Красный Крест не ограждает больше врача,
щель, вырытая в рост человека, - его убежище от пуль и снарядов.
Бригада молодого хирурга разместилась по звеньям длинной цепи - от
медицинского пункта у линии до полевого госпиталя в недалеком тылу. Одни
оказывали первую помощь бойцам, другие проверяли результаты. Вместе с
ранеными из первичного пункта прибывала записка: "Больного показать
бригадиру Вишневскому". Так пространством и временем контролировалось
действие анестезии, новокаинового блока и повязки. Работа шла жаркая,
бригада себя не щадила. Жестокое солнце, жажда, лишения были бессильны
против этих людей. Их неистовый бригадир сновал по фронту, от первых линий
окопов до тыловых госпиталей. Санитарная стратегия беспрерывно уводила его
раненых в тыл, лишала хирурга наблюдений. Кто ему скажет, что стало с
больным, как сказалась система лечения? Он не мог оставаться спокойным и из
шести часов сна, отпущенных ему, выкраивал время, чтобы выискивать по тылу
увезенных от него раненых.
В глубоком котловане, где размещалась операционная, хирурги работали
каждый по-своему. Рядом оперировали под хлороформом, эфиром, хлорэтилом.
Каждый держался собственных взглядов. Проходило короткое время, и бригада
Вишневского побеждала - верх брала анестезия. Могло ли быть иначе? Она
творила удивительные вещи. Операции проходили без жалоб и криков,
воспалительные процессы исчезали, самочувствие больного неизменно оставалось
прекрасным. Затем являлась на помощь мазевая повязка. Врачи слышали о
лечебных свойствах дегтярных продуктов, знали, что в деревне смазывают раны