"Александр Поповский. Во имя человека" - читать интересную книгу автора

С утра в операционной начинаются приготовления. Вокруг стола собираются
люди в белых халатах, и точно сгущаются напряженная тишина и безмолвие.
Торжественно моет руки профессор, строги движения сестры и ассистента.
Больной уже здесь, под низко нависшим рефлектором. В напряженном молчании,
едва прерываемом шепотом, идет операция. Ни одного ненужного слова:
оперируемый не спит, и ничто не должно уязвить его чувств.
Как мало похоже это на то, что можно было видеть порой в прошлом в
операционной иной знаменитости.
- Какой у нас сегодня материал? - спросит такой хирург ассистента.
- Грыжа, камень почки и язва желудка, - выложит ему помощник на выбор.
- Готовьте язву желудка.
Он не знает больного и впервые увидит его на столе. В операционной
стоит гул оживления. Хирург смеется и шутит, не жалеет ни выдумки, ни
остроумия. Сейчас он - артист, операционная - подмостки, а окружающие -
ценители его дарования. Глядя на этого весельчака, кто бы подумал, что рядом
больной человек? Его вкатили уже спящим, судороги и крики отгремели далеко,
в предоперационной, не омрачили самочувствия хирурга.
Одним росчерком ножа, изящным и легким, как бросок акробата, брюшная
полость раскрыта. Дальше неожиданно следует заминка, досадная мелочь сковала
оператора по рукам. Не совсем рассчитав движение руки, хирург ранил сосуд
селезенки. Ассистент едва успевает отсасывать из полости кровь, время
уходит, а артисту отпущено минимум его. Не поладив с капризной селезенкой,
хирург отхватывает ее целиком. Ничего страшного - организм без нее
обойдется. Еще пятнадцать минут, и молниеносная операция окончена. Швы и
прочие недоделки завершает ассистент. Завтра хирургу доложат о состоянии
больного, а три дня спустя он забудет о нем...
С Вишневским подобное не может случиться. Он до операции истомит
ассистента расспросами, сам осмотрит больного несколько раз. "Материал"
должен раньше его убедить. Никаких исключений из этого правила.
- Нет значительных и незначительных операций, - настойчиво твердит он
себе и другим, - симптомы обманчивы, хирург должен быть всегда ко всему
готовым.
Он одинаково готовится к разрезу на пальце и к операции на головном
мозге. Кто может поручиться, что вскрытые ткани не обнаружат картины,
которую никто не ожидал? Мысль хирурга должна видеть препятствия, готовиться
к ним, когда их еще нет. Ассистенты не раз убеждались, как легко их
профессор выходит из таких затруднений. Ни капли тревоги, но какая
озабоченность! Уверенная рука замирает, ученый напряженно разглядывает рану,
короткое раздумье - и операция уже идет по другому пути. Нож спокойно
скользит, точно заминка была давно учтена и обдумана. Ему легко принимать
внезапные решения, тем более легко, что каноны хирургической практики обычно
не связывают его. Он недавно поразил ассистентов неожиданным решением
труднейшей задачи. Больной нуждался в трех операциях: на желчных путях, на
почке и червеобразном отростке. Трижды подвергнуть человека испытаниям,
снова и снова травмировать психику - на это Вишневский не может пойти. Он
решился на то, чего никто до него не посмел: одним разрезом одновременно
хирург удалил камни из почки и желчного протока и вырезал отросток слепой
кишки.
Вишневский никому не доверит "доделки", не оставит больного, пока не
наложит последнего шва. Потом лишь начнется обсуждение операции, пойдут