"Александр Поповский. Во имя человека" - читать интересную книгу автора

система. Раздраженная солью, она изменяла питание тканей и вызывала их
отмирание. Вишневский ослабляет концентрацию соли в растворе, и заживление
ран идет без осложнений.
"Нервная система, - говорит он себе, - на сильное раздражение отвечает
поражением - реакцией, вредной для организма, а на слабое - действием,
исцеляющим его. В слабом раздражительном действии новокаинового блока -
целебное свойство его".

* * *

У каждого открытия своя судьба, своя история взлетов и падений. Весть о
лечебных достоинствах новокаинового блока облетела страну. Отовсюду
посыпались сообщения об удачном его применении. В Тульской области блокада
излечивала язвы невиданных размеров; в Саратовской - болезни уха и
дыхательных путей. Блок предохранял от всяких заболеваний, изменял состав
крови, излечивал сифилис и водобоязнь. Благодетельный новокаин изгонял
бруцеллез у коров, поднимал их удойность - одним словом, творил непостижимые
дела. Фантастические сообщения сменялись претензиями: посыпались жалобы, что
панацея сдает, не всегда проявляет свое спасительное действие.
Легкомысленные люди, разочарованные в своих ожиданиях, спешили возвестить,
что достоинства открытия преувеличены. Повторилось то же, что с анестезией:
метод был скомпрометирован, едва он явился на свет.
Горячо возмущались ученые.
- Мы знаем немало чудодейственных средств, - говорили они, - но к науке
их не причисляем. Теория блокады ни патологией, ни физиологией не
обоснована, и мы отказываемся поэтому ее обсуждать.
- Что такое "блокада"? - недоумевал один именитый профессор. - Кто
легализовал это слово, из какого учебника взято это название?
Вишневскому отказывали в праве дать имя своему методу, защитить
гипотезу, столь обоснованную практикой.
- Истина восторжествует, - утешали его другие, - независимо от того,
будете или не будете вы отстаивать ее.
Он мог возразить им, что торжество истины - событие не столь уж частое.
Утверждение Птолемея, что земля неподвижна, довольно долго мешало истине
себя проявить. Пятнадцать веков эта ложная теория владела умами людей.
Учение Галена о функции человеческого организма угнетало медицину пятнадцать
веков. Ни Везалию, ни Сервету, ни Джордано Бруно истину не привелось
отстоять.
- Наука строга и справедлива, - с серьезным видом вещали ученые мужи. -
Научные факты должны быть до конца обоснованы.
Какая строгость! Так ли исчерпывающе объяснил им Пастер механику
иммунитета? Много ли знают медики о природе гормонов? Что им известно о
терморегуляции, о той самой "температуре", которой они придают такое
значение у постели больного? Ни для кого не секрет, что благотворные факты
являются в медицине значительно раньше, чем. их можно обосновать.
"Неизученный" новокаиновый блок, физиологией и патологией не
обоснованный, имел все основания стать научной гипотезой, лечебным приемом и
диагностическим методом.
Надо быть справедливым: противники блокады имели основание быть
осторожными. Спор между ними и Вишневским не был перепевом давно забытых