"Александр Поповский. Павлов " - читать интересную книгу автора

"Огромное впечатление на нас всех, физиологов, - вспоминал впоследствии
Павлов, - производил профессор Илья Фаддеевич Цион. Мы были прямо поражены
его мастерски простым изложением самых сложных физиологических вопросов и
его поистине артистической способностью ставить опыты".
Случилось как-то Циону в день, когда назначена была неотложная
операция, быть приглашенным на бал. Не решаясь передоверить работу другим,
Цион явился в лабораторию во фрачной паре, чтобы оттуда отправиться на бал.
Не надевая халата и не снимая белых перчаток, Цион вскрыл брюшную полость
животного, проделал операцию, наложил швы и без единого пятнышка на белой
манишке и перчатках отошел от стола. Попрощавшись с сотрудниками, среди
которых был и Павлов, он надел цилиндр и прямо из лаборатории уехал на бал.
У Циона молодой студент Павлов в первый раз увидел собак, которым была
наложена фистула на желудок. По его заданию Павлов также исследовал
деятельность нервов, управляющих поджелудочной железой.
О степени сложности этой работы можно судить по тому, что всяческая
осторожность хирурга бессильна против невероятной чувствительности этого
органа. Слишком часто после операции железа на долгое время, а то и вовсе
прекращает свою деятельность... "Я должен по крайней мере открыто
признать, - писал один из физиологов, - что я ни разу не предпринимал такого
рода опыта, который был бы так богат собачьими жертвами и так беден
полезными результатами".
Павлову эта работа удалась и была удостоена золотой медали. Цион
пригласил Ивана Петровича к себе ассистентом, однако вскоре оставил
преподавание и уехал за границу.*
______________
* Цион разошелся с передовыми людьми того времени. В своих лекциях он
открыто выступал против дарвинизма и революционных идей, клеветал на своего
предшественника - замечательного ученого Сеченова. Студенчество решительно
выступило против Циона, и он вынужден был оставить кафедру. Годы еще более
углубили его разрыв с прогрессивными течениями в России. В Париже он
опубликовал ряд реакционных публицистических работ.

Своей удачей Павлов немало обязан был так называемой человеческой
хирургии и наркозу, введенным им в экспериментальную практику. Над новым
метолом подсмеивались и в Императорском институте экспериментальной медицины
на Аптекарском острове, где Павлов был шефом физиологического отделения, и в
Военно-медицинской академии, куда его пригласили профессором по кафедре
фармакологии.
Возможно ли придумать нечто более смешное: хирургия, рожденная в
благоговейной тиши пагод и храмов, воспитанная под звуки молитв и
прорицаний, - в роли прислужницы собаки?
Павлов не смущался. Он цитировал напыщенные строки безвестного автора:
"Хирургия есть божественное искусство, предмет которого прекрасный и
священный человеческий образ, она должна заботиться о том, чтобы чудная
соразмеренность его форм, где-нибудь разрушенная, снова была
восстановлена", - цитировал и оперировал собак, фабриковал фистулы: слюнные,
поджелудочные, желчного пузыря и протока, желудка, различных частей
кишечного тракта. Все - окошечки, щели для пытливого взора экспериментатора.
Сеченов впоследствии писал о Павлове: "Клод Бернар был первостепенным
физиологом и считался самым искусным вивисектором в Европе, каким считается,