"Валерий Попов. Третье дыхание (повесть)" - читать интересную книгу автора

нетерпеливо полом скрипит, и ему кушать нашу драму на завтрак неинтересно,
ему геркулесовую кашу подай! Может, вспомнит хотя бы он, что я из Парижу
накануне приехал? Задаст вопрос. А я на него отвечу. И так, слово за слово,
и выстроится день? На фиг я, как таежный следопыт Дерсу
Узала, с утра к разным подозрительным шорохам прислушиваюсь? Плевать
мне на них! Даже демонстративно из кухни в кабинет свой ушел - пусть все
само собой катится! Легче надо! Как французские товарищи: "Где ваша жена?" -
"Ха-ха-ха, она в больнице!" Когда-то я так умел. Даже когда сам в больницу
попал, не терялся. "Где ты так загорел?" - все потом удивлялись. "В
больнице!" - искренне отвечал. Но никто не верил. В больнице, честно, у
большого окна в конце длинного коридора, кое-кого обняв, щурился на солнце.
И загорел. Теперь - даже из Парижа бледный вернулся. Тупо сидючи за столом,
ждал, когда из кухни любимый возглас услышу:
- Все гэ!
Так раньше радостно докладывала она - "все готово"!.. Тишина. Не
удержался, пошел. Тем более и отец своими скрипами в коридоре меня извел. Не
может потерпеть?
- Дай намажу! - выдернул из ее дрожащих рук нож. С этими ее дрожаниями
завтрак не настанет никогда! Да-а... теперь губы ее стали дрожать. Свои
глупые надежды на счастье оставь навсегда! И даже - на элементарный порядок
и какой-то покой: кроме корок от сыра, ничего в холодильнике нет. Так она
тебя ждала-встречала - хотя денег оставил ей миллион!
Спокойно, улыбайся. Это же твой батя пришел, свесил свой огромный
сияющий кумпол через порог - то ли здороваясь с тобой, то ли приглядываясь.
- Сейчас, батя!.. Ну ладно - садись!
Гонять еще по коридорам его, в девяносто два года, как-то нехорошо.
Он-то не виноват: честно овдовев, продал свою квартиру, переехал к нам.
"Завтрак как трагедия" - тема не его диссертации, он всю свою жизнь
селекцией больше увлекался, кормил сперва всю страну, теперь - нас. Поэтому
и не будем отвлекать в сторону его с капитальной дороги в мелкие тупики.
Поставил кашу перед ним, к жене повернулся.
- Да у тебя же газ опять не горит! - не удержался, рявкнул на нее. И
тут же исправился: - Вот спички проклятые! Кто выпускает их только?
А-а! Хабаровская фабрика! Ну, тогда все ясно - пока едут, обсыпятся!
- весело шлепнул ее по спине, она робко улыбнулась: "Спасибо".
Может, вылезем? Но тут батя вступил. Аккуратно кашу доел, отодвинул
плошку, губы утер.
- Хоть и не хочется поднимать эту тему...
Ну так и не поднимай!
- ...но все же придется!
Зачем? Раз я уже вернулся и пытаюсь как-то раз наладить жизнь - зачем
делать заявления, тем более если не хочется?.. Назло?
- ...должен сделать заявление! - упрямо повторил.
Ясно - уже из чистого упрямства, чтобы продемонстрировать, что он еще
кремень, а мы все - тряпочки рваные, не годимся никуда.
- За все время твоего отсутствия...
Чайник поставил перед ним! Пей, отец, чай и не круши нашу зыбкую
платформу!.. Помолчал, потрогал ладонью чайник, удовлетворенно кивнул,
однако продолжил:
- ...за все время твоего отсутствия... она ни разу не давала мне есть!