"Полина Поплавская. Уроки любви" - читать интересную книгу автора

Широко расставив ноги и положив ладони на бедра, мужчина на секунду
замер, чтобы потом взорваться в стремительном вихре танца. Но этой секунды
Джанет хватило, чтобы узнать в танцующем Милоша.


* * *

...Огонь раскрепощенной весны жег природу. В мучительном сладострастном
порыве тянулись из-под земли корни, разрывая лоно земли; сплетаясь в
чудовищные клубки, торжествовали свою любовь змеи; восставали, как огромные
фаллосы, стволы, по которым без устали бежала сладкая прозрачная кровь...
Джанет, не отрывая глаз от совершающегося перед ней чуда, безотчетно
уже до боли сжимала руку Жана. Как существо, напрямую открытое миру, девушка
всегда очень легко сливалась с любыми его проявлениями, если они были
истинны и красивы. А танец Милоша находился на той ступени, когда нет
необходимости задумываться о красоте - надо только смотреть, смотреть широко
распахнутыми глазами и впитывать в себя каждое движение, каждый жест и звук.
И Джанет, прерывисто дыша, с ужасом и восторгом ощущала, как танец открывает
в ней такие желания и глубины, о которых до этого вечера она и не
подозревала. Она чувствовала, как наливается грудь под тонкой футболкой, как
сжимается в тугую струну талия, а внутри хмелем бродит неведомое.
Но вот последний стремительный прыжок - и Милош распластался по полу
вниз лицом. Через секунду вспыхнул свет, застав на всех молодых лицах то же
самое откровенное чувство, что только что мутило сознание Джанет.
- Ну что, понравилось? - жарко и тихо прошептал ей в ухо Жан.
Джанет вздрогнула всем телом, только сейчас почувствовав, что ее
футболка стала мокрой от пота, и судорожно кивнула.
- Что это? - взяв себя в руки, через несколько мгновений спросила она.
- В общем-то, ничего особенного, - усмехнулся Жан. - Шуеплаттер.[7] Но
мы с Майлом потрудились: моя обработка мелодии, а его - танца. Ну и плюс
иная концепция.
Джанет опять кивнула, совершенно не представляя, что же теперь делать.
А Милош по-прежнему недвижно лежал на полу, не менее лихорадочно раздумывая
над тем же вопросом. Еще в первые мгновения своей бешеной пляски он боковым
зрением увидел или, вернее, почувствовал Джанет. И густая горячая кровь
застучала у него в мозгу, ослепляя и перехватывая дыхание...
За те два с лишним года, что Милош прожил в Женеве, занимаясь
хореографией, он давно перестал быть тем наивным и закомплексованным
мальчиком, которым был в давние августовские дни в Кюсснахте. Его юная,
по-славянски глубокая душа как губка впитывала в себя все новые впечатления,
а гибкий от природы ум постепенно учился ясному и плодотворному анализу.
Безусловно, огромная заслуга принадлежала здесь Руфи, которая властной и
опытной рукой вела мальчика, отчасти заменившего ей сына. Под ее казавшейся
Милошу воистину волшебной проницательностью все вокруг постепенно
становилось закономерным и ясным. И мир после столь долгих мытарств
обернулся к нему своей гармоничной, светлой стороной. Единственно, что
нарушало это прозрачное равновесие, был пол. Та его черная нерассуждающая
сила, которая тяжелыми обручами сжимала бедра и красными всполохами плясала
в мозгу, сводя на нет все достижения сознания, всю работу души. Руфь, боясь
повторить ошибку, совершенную ею с Мэтью, пыталась держать Милоша в более