"Борис Поплавский. Домой с небес " - читать интересную книгу автора

Врет, все врет. (Оркестр играет "На сопках Маньчжурии".) Христос в аду:
Как Лазарь, которому в результате таки дважды пришлось умереть, они будут, в
лучшем случае, питаться крошками с ленивого ангельского стола...
Зачем?.. Когда в аду они были бы доверху сыты и пьяны огнем и печалью.
(Колоссальный клуб дыма; на мгновение слышится хор грешников: "Пущай могила
меня накажет..." И снова Христос устало, еле слышно напевает, насвистывая,
читая прошлогодние журналы.) Аполлон Парижский: Ну а купаться, распрагони
его душу мать, выражаясь литературно?
Олег: Надоело купаться, сыграть бы опять в картейки-карточки или
оторвать душегубку у этих дегенератов... (Медленно среди дня темнеет день.
Вода превращается в какое-то гнусное синее желе, полное консервных коробок,
лес кажется забросанным сальными "Последними новостями", а за ним на
горизонте, как красные облака, показываются огромные половые органы.) Хор
органов: Зима, крестьянин, торжествуя, до ветру обновляет путь. На красных
лапах снег почуя, спешит накласть на что-нибудь... (Неизъяснимая печаль
сжимает сердце, в то время как с неба медленно сыплются окурки, страницы
учебников физики и куски казарменных стен, выкрашенных в серо-зеленый цвет.
Потом постепенно все заносится снегом, и из-под него огромный красный ангел
предыдущего действия чуть бормочет, шевелясь во сне.) Давид играл на лире
звучно.
Давить в сортире очень скучно. Евреи - пакостный народ. Иона клал киту
в живот... (Медленно, низко над Лубянской площадью проплывает военный
оркестр, играющий "Реквием" Моцарта, какие-то не приспособленные ни к чему
животные, дома и миры открывают глаза и со страхом озираются, не понимая,
куда они попали, и снова оркестр играет "На сопках Маньчжурии". Христос в
аду докуривает папиросу, кривясь от дыма, и над ним в синем ореоле величавая
женщина античной постройки разговаривает сама с собой...) Величавая женщина:
Создатель выбрал любовь, потому что добро не потому добро, что его любит
Создатель, а потому что оно добро...
Необходимый орган величавой женщины (красивым и мелодичным голосом):
Любовь усыпила Создателя, ибо добро не потому добро, что оно добро, а потому
что Он опился сладкого вина... И поэтому пущай махила мине накажет...
Аполлон (мрачно): Чивой-то здесь неуютно... Без денег поедем, что ли,
назад в Париж?
Олег: Сейчас море так странно шумит, рвется и бьется, как будто
упрекает берег, а по горам быстро скользят пятна солнечного света, все
озаряя и все забывая на своем пути...
Христос в аду: А то, что наверху отражение того, что внизу, аминь...
Так что Дон-Аминадо тоже отражается на седьмом небе...
Сатиры (в пещерах и в шелковых носках): Слава моряку Колумбу
Христофору... открывшему Америку для пущего простору...
Матери в преисподней: Ничего не поделаешь, мы открыты...
Олег хорошо помнит свои первые пробуждения в Фавьере... Сперва
поражало: как это вообще может быть, что над головой вместо пожелтевшего
потолка реют чистые, всегда как будто только что вымытые ветви сосны, краше
которых не выдумаешь, а между ними, над ними такое синее, такое безупречно
синее небо в неописуемой своей утренней ласке, верности, покое... Как вообще
можно жить, спать под открытым небом, и никто, никакой городовой к тебе не
привязывается. Вставать было приятно еще потому, что не нужно было ни
одеваться, ни стелить постели...