"Алиса Поникаровская. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Он снова улыбнулся:
- Визитных карточек мне еще никогда и никто не кидал...
- Оставь на память... - у нее не было сил для разговоров. У нее не было
сил для поиска денег, у нее вообще больше не было сил...
Ноги машинально вынесли ее из метро и так же машинально остановились на
троллейбусной остановке. Дома ждала незаконченная картина и луна за окном...
Она провозилась почти всю ночь, с отчаяньем приговоренного человека,
исступленно, яростно, желая разделаться, покончить с этим наваждением раз и
навсегда. И когда уже не было сил, она, даже не бросив последнего взгляда на
то, что у нее получилось, закрыла холст покрывалом и рухнула в кровать, не
сумев даже раздеться, лишь, как в детстве, спрятавшись с головой под
одеялом...
Утром, открыв глаза, она долго не могла понять, что же именно ее
разбудило, пока, наконец, до нее не дошло, что в дверь давно и упорно
звонят. Она коснулась замка и по привычке заспанно спросила:
- Кто?
В ответ неожиданно раздалось странное:
- Полетаем?
Она так оторопела от такой наивной наглости, что слабо улыбнулась себе
спящей и приоткрыла дверь.
В дверном проеме стоял саксофонист, держа впереди себя бутылку мартини,
как цветы, и улыбался. Первое, что она подумала: он спятил, я его совсем не
знаю, вторая мысль была жестче: выгнать на фиг, и пойти спать обратно, тем
более, что теплая кровать манила свернувшимся, как котенок, одеялом, но он
улыбался так по-настоящему, в его улыбке было обещание вселенского чуда, в
ней дрожали от росы цветы и плавилось так ей любимое лето... Третье, что она
подумала: дура!!! И впустила его в квартиру.
Он вошел, и они пили мартини, и она усадила его в кресло, напротив
одеяла, все еще помнящего теплоту ее тела, и, глотнув мартини прямо из
горлышка, сказала:
- Рассказывай...
Он почему-то задумался, потом улыбнулся:
- Рисуй...
И она, странно, как это иногда бывает во сне, подчиняясь всем его то ли
приказам, то ли желаньям, которые звучали и в ней самой, взяла в руки
карандаш...
Он улыбался так, как она никогда не умела улыбаться, он улыбался - и
все вокруг его улыбки пахло летом и запахом сирени, и чем-то еще до боли
знакомым с детства... А может, самим детством?..
- Чьим? - подумала она, водя карандашом по мелованной бумаге, и тут же
одернула себя: кому какая разница, в конце концов?..
- Думаешь о детстве? - он снова протягивал ей мартини. - О твоем или
моем?
- Откуда ты?... - растерялась она, и, глядя в его глаза, рассмеялась:
все было понятно и так, не стоило ни о чем спрашивать...
- Ты всегда рисуешь цветы на асфальте? - он чувствовал себя в ее
кресле, напротив ее не застеленной кровати, как у себя дома. Или, как у них?
- Всегда, - выдохнула она, пытаясь поймать карандашом этот странный
изгиб его губ, так красиво укладывающийся в улыбку чуда.
"Чудо-юдо-рыба-кит..." - подумала она...