"Григорий Померанц. Живые и мертвые идеи " - читать интересную книгу автора

азербайджанцы были возмущены требованиями армян Карабаха. Но москвичи,
голосовавшие за Илью Заславского, вели себя вопреки теории этносов, и именно
это характерно для современного народа, состоявшего из ряда меньшинств
(политических, религиозных, классовых, возрастных, половых, иногда
этнических), меньшинств, группирующихся во временные блоки, текучие и
изменчивые, не поглощающие личность целиком. Ибо основа современного
общества - свободная личность, а не племенной индивид, всегда верный
племенным стандартам, всегда любящий щи и не любящий устриц.
Я уделил некоторое место теории этносов в статье о субэкуменах, то есть
устойчивых коалициях культур (христианский мир, мир ислама и т. п.), и,
когда статья была напечатана (*), послал оттиск покойному г-ну Кейюа, в
журнал "Диожен". Господин Кейюа ответил, что статья подходит, но надо
опустить критику теории этносов: она неинтересна западному читателю. Я
удивился: почему неинтересна? Мне и теория, и критика этой теории казались
интересными.
(* См. Ученые записки Тартуского университета, 1976. " 392. *)
Подумав, я нашел три причины равнодушия г-на Кейюа к идеям Л. Н.
Гумилева. Для нас этносы были отдушиной в абстрактном схематизме
производительных сил, производственных отношений и т. п. категорий. Но на
Западе такого обязательного схематизма не было и не было эффекта
освобождения от него, окунания в страсти готов и гуннов, викингов и
монголов. А трезвому бросалось в глаза, что Л. Н. Гумилев смешивает
совершенно разные вещи: "Так именно (на подсознательном влечении друг к
другу. - Г.П.) зарождалось на семи холмах волчье племя квиритов, ставших
римлянами, конфессиональные общины ранних христиан и мусульман, дружины
викингов... монголы в XIII в., да и все, кого мы знаем" (*).
(* Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера. - Природа, 1970, " 1, 49-50. *)
В мире Л. Н. Гумилева ветхий Адам никогда не становится новым Адамом (и
даже задача такая не сознается). Никак не объясняется, почему буддизм и
ислам покорили себе завоевателей-монголов; по логике теории, скорее монголы
должны были обратить покоренные народы в шаманизм. И непонятно, зачем
славяне оставили своего Перуна и Ярилу. Разве в них меньше пассионарности,
чем в распятом еврее?
Гумилев - тюрколог, он много занимался историей племенных движений,
потрясавших мир. В этой области все этнично, уходит корнями в племя либо
создается новый племенной союз, объединенный вокруг нового вождя. Теория
этносов просто-напросто распространяет племенные нормы на динамику
цивилизаций. Для француза это нелепость. Прочитав, что школа
импрессионистов - этнос, г-н Кейюа, вероятно, дальше и разбираться не стал.
Но в многонациональной России социальные сдвиги действительно принимали
иногда характер этнического сдвига, резкого изменения удельного веса той или
иной этнической группы в политике и культуре, Как это происходило, я
описывал в своей книге "Сны земли" (Париж, 1985) и еще раз описал в докладе
"Смена типажей на авансцене истории и этнические сдвиги" (читан в Институте
истории 24 мая 1989 г.) (*). Теория этносов делает этнический привкус
социальных сдвигов самой сутью процесса. Это соответствует нынешнему
настроению части русских интеллигентов и дико со стороны.
(* Напечатано в журнале Общественные науки и современность, 1990. " 1.
326 *)
Вторая причина неблагосклонности г-на Кейюа к нашему кумиру - то, что