"Юрий Поляков. Порнократия (Сборник статей) " - читать интересную книгу автора

принципах обслуживающую амбиции тех или иных литературных команд. Те же
умные, тонкие рецензии на дурацкие тексты, те же трепетные ссылки на имена,
которых читатель и знать не хочет, то же священнодейственное выстраивание
обойм с холостыми литературными патронами. Нет, я не наивен, я понимаю:
командам нужны авторитеты, лидеры, срочно нужны, вот их и генерируют по тем
же самым методикам, что и некогда столпов соцреализма: "Есть мнение, что
Н. - большой художник". Если одна писательская стенка идет на другую, о
какой широте и корректности оценок тут можно говорить: на войне как на
войне!
Если смыть боевую раскраску, станет понятно: почти все борются за идеи,
вполне имеющие право на существование. Вряд ли кто-то будет утверждать, что
возрождение народа, серьезные сдвиги в материальной и духовной сферах
возможны без роста, даже взрыва национального самосознания. Или спорить с
тем, что интернационализм, доведенный до беспамятства, губителен, а
патриотизм - мощный источник созидательной энергии... С другой стороны, едва
ли кто-нибудь будет спорить и с тем, что национальная спесь, тупой
шовинизм - вещи страшные, что за идею превосходства одной нации над другой
заплачено очень дорого. А поди ж ты, две эти взаимодополняющие точки зрения
развели по разные стороны баррикад несколько хороших и множество разных
писателей. Почему? А потому, что наша литература на тех же коллективистских
принципах, на каких она ранее старательно обслуживала власть, теперь
включилась в борьбу за нее. Точнее, принялась обслуживать силы, борющиеся за
власть. Затем, видимо, чтобы еще раз убедиться, что любая революция
исчерпывается строчками известной песенки:

За столиком нашим
Сидят комиссары
И девочек наших
Ведут в кабинет...

Белый и красный цвета могут мирно соседствовать на одном флаге, а могут
стать символами противоборствующих сил. Дело не в цвете, дело - в цели. Вот
и нынче не так уж важно, что твои убеждения по сути не противоположны
убеждениям противника, главное - представить их противоположными в глазах
публики. Так было, так есть, так будет. Ибо всегда отыщется множество
тружеников пера, способных существовать только в окололитературной сваре.
Вытащенные наверх, в собственно литературу, они гибнут от творческого
удушья. Мне даже иногда кажется, что само писательство для них лишь пропуск
туда, где можно посражаться, неважно даже с кем... Это как в модном казино,
куда пускают только во фраках. Нет, я никого не осуждаю, каждый живет в
литературе, как умеет. Хочешь жить в ватаге - ради бога. Но не надо
доставать других осточертевшим за советский период многозначительнейшим
вопросом: "С кем вы, мастера культуры?", от которого всего шаг до другого
вопроса, очень нехорошего: "А с кем это вы, мастера культуры?" С кем... с
кем... Да ни с кем!
Обдумывая эти заметки, я так и хотел назвать единственно возможную, на
мой взгляд, для художника позицию "неприсоединения". Но пока я обдумывал,
группа писателей, чтобы ловчей было не присоединяться, соединялась в группу
неприсоединившихся. Тогда я понял, что попросту нашел неточное слово -
"неприсоединение". Наверное, правильнее - "одиночество". В том смысле, в