"Яков Петрович Полонский. Стихотворения " - читать интересную книгу автора

были в его жизни далеко не последними. Гораздо позднее, будучи уже очень
немолодым и больным человеком, он вынужден был, чтобы обеспечить семью,
принять место воспитателя сына миллионера С. С. Полякова - одного из
столпов послереформенного промышленного хищничества. "На этот новый шаг в
своей жизни я смотрю, как на выгодное для себя несчастье", - писал он
Тургеневу.
Первый сборник стихов Полонского ("Гаммы", 1844 год) признания не
получил, хотя в нем и были такие шедевры, как "Зимний путь", "Дорога",
"Пришли и стали тени ночи...".
Полонский едет служить в Одессу, потом на Кавказ. В его поэзии
появился большой цикл кавказских стихов; в них воплотилась тенденция, общая
для всего творчества Полонского: он очень внимателен к открывающейся перед
ним новой действительности, стремится всецело и беспристрастно войти в нее,
не впадая ни в натуралистическую стилизацию, ни в романтический штамп. Об
этом говорят и его добросовестные примечания, характеризующие незнакомые
русскому читателю детали быта. Не всегда удается ему справиться с
увлечением чуждым экзотическим бытом: он преодолевает его с помощью
прозаически описательной интонации, создавая своего рода прозаизированную
экзотику.
1850-е годы приносят Полонскому некоторый успех. На его сборник 1855
года с похвалой отозвался Некрасов. Полонский становится постоянным
сотрудником "Современника". Успех этот был недолгим, его сменила полоса
невнимания и непризнания.
1860-е годы, которые были, как известно, годами размежевания
творческих и гражданских позиций, Полонский переживает мучительнее, чем
другие. Он не мог уйти ни в резкость "отрицательного" направления, ни в
отрешенную надмирность "чистой" поэзии. Позиция "между партиями" ставила
поэта в трудное положение. По всему складу своей личности он и не мог быть
"над схваткой". Беды общественные Полонский всегда ощущал как личные: "До
такой степени тяжело отзывается на всем существе моем этот страшный
мертвенный застой русского общества... это умственное и нравственное
разложение всего нашего литературного общества, что я - я иногда боюсь с
ума сойти". Порою он буквально мечется между лагерями. Салтыков-Щедрин
печатает в "Отечественных записках" несправедливо жесткую и обидную
рецензию на очередной сборник стихов Полонского; Тургенев публикует в
"Санкт-Петербургских ведомостях" статью, которая содержит высокую оценку
лирики Полонского, но оказывает тому поистине медвежью услугу,
противопоставляя его Некрасову, и Полонский вынужден объясняться с
Некрасовым.
У Полонского долго нет "своей" публики. Журналы, придерживающиеся
определенных направлений, печатают его неохотно. Стихи его отвергают по
разным мотивам и "Вестник Европы" и славянофильская "Заря". А те, что
печатают, к тому же, как жалуется он в письме к Тургеневу 1869 года,
"лопаются один за другим". Так, "Литературная библиотека", напечатавшая
стихи Полонского, "вдруг приняла подлое направление и затем прекратилась".
В то же время: "За участие в "Литературной библиотеке" я изгнан Некрасовым
из "Отечественных записок". Пародии и насмешки сыплются на него со стороны
революционно-демократической журналистики. Вместе с тем Фет, Тургенев,
Страхов, ценящие и понимающие поэзию Полонского, с иронией отзываются о его
"лавировании" и заигрываниях с "передовыми".