"Дидье Поллефе. Иудейско-христианские отношения после Освенцима с католической точки зрения " - читать интересную книгу автора

по-прежнему в том, что Ветхий Завет - это приуготовление христианской веры
во Христа, в котором исполнились пророчества и обретается окончательное
откровение. Однако соборная декларация об отношении Церкви к нехристианским
религиям "Nostra Aetate" (1965) говорит уже иным языком. Ее четвертый
параграф посвящен взаимоотношениям Церкви и иудаизма и включает смелое
заявление, что "иудеи не должны быть представлены ни отверженными Богом, ни
проклятыми, как будто бы это вытекало из Священного Писания". В
иудейско-христианском диалоге Папа Иоанн Павел II видит одну из главных
целей своего понтификата. 31 октября 1997 г. Его Святейшество принял ученых,
участвовавших в ватиканском симпозиуме "Истоки антииудаизма в христианском
мире". В своей речи, ссылаясь на II Ватиканский Собор, он сказал, что
иудейский народ "вопреки всему, стойко хранит свою веру, потому что это
народ Завета; также и Господь, вопреки неверности человеческой, верен своему
Завету. Игнорировать этот основополагающий факт - значило бы вступить на
путь ереси Маркиона, немедленно и решительно осужденной Церковью". Далее
Иоанн Павел II подверг критике христологические теории, "полагающими тот
факт, что Иисус был иудеем и что его окружение было иудейским, случайным
культурным эпизодом, когда одна религиозная традиция может легко подменяться
другой, а личность Господа, с легкостью отсеченная от традиции, не лишается
своей идентичности"; такие теории "не только игнорируют смысл истории
спасения, но и подвергают сомнению саму истинность Воплощения".
Признание непреходящего значения иудаизма и утверждение, что иудейство
Иисуса составляет определяющую черту его личности и веры Церкви, приводит к
важным христологическим выводам. Находясь в диалоге с иудейской религией и
признавая ее истинность, мы оказываемся перед необходимостью по-новому
определить нашу веру в Иисуса. Если иудаизм признается неизменно живым и
достоверным религиозным опытом, можем ли мы по-прежнему утверждать, что
Иисус исполнил мессианские обетования, содержащиеся в иудейских Писаниях, -
в особенности, если факт непризнания Иисуса Мессией зафиксирован самим
непрекращающимся существованием иудаизма? Может ли христианин признать
непреходящую истинность иудаизма, не отказываясь от своей веры в
уникальность и совершенство Иисуса Христа? Я хотел бы показать, каким
образом размышления о иудейском народе оказывают влияние на самосознание и
самоопределение Церкви. Подлинная христология сегодняшней Церкви должна
позволить Церкви свободно утверждать Бога и себя во Христе, не умаляя при
этом другие религии.
Современные "христологии разрыва" пытаются ответить на новые вызовы.
Они утверждают, что с Пришествием Христа избранничество и любовь Бога к
Израилю не были целиком перенесены на христианскую Церковь, когда иудейский
народ оказался бы лишен Бога, смысла и истинности. Иными словами,
"христологии разрыва" решительно отказались от идеи "вытеснения". По мнению
Мак-Гарри, в них подчеркивается преемственность христианства от Завета с
Израилем, - завета, который Христос не отменяет, а делает открытым всему
неиудейскому миру. Эти христологии провозглашают:


- нерушимую прочность Завета, заключенного с Израилем;
- позитивный характер свидетельства, заключенного в иудейском
"нет" Иисусу и ставшего конструктивным вкладом в дело конечного спасения
человечества, а не актом неверности или высокомерного ослепления;