"Дидье Поллефе. Иудейско-христианские отношения после Освенцима с католической точки зрения " - читать интересную книгу автора

его от всех других (т.е. обрезанием). Таким образом, типология позволяет
прочитывать "Ветхий" Завет христианскими глазами. А так как иудеи не
обладали и не обладают подобным зрением, они увидели только буквальное
значение текста и слепы к его глубинному значению.
При типологическом подходе Ветхий Завет превращается во временную
истину, которая в конечном итоге будет замещена Пришествием Христа - все
равно как тень заменяется светом, а старое - новым. Подобное представление
Пришествия Христа делает всю предшествовавшую историю пустой и
бессмысленной. Оно ведет к противопоставлению двух образов Божьих
(справедливость - любовь), культа (обряд - духовность), истории спасения
(возвещение - исполнение), морали (несовершенная - совершенная) и жизни
(проникнута страхом или любовью).
Важно отметить, что "христология разрыва" не обязательно ведет к
религиозной нетерпимости. Те из современных теологов, кто разделяет эту
христологию, обычно обрамляют свои теории призывами относиться с
христианским уважением к людям, исповедующим любую религию. Так, утверждают
они, Израиль по-прежнему остается объектом Божьего попечения, хотя с
пришествием Мессии он лишился позитивной роли в истории спасения.
Однако драматическая история христианского антииудаизма показывает, что
в такого рода христианской теологии и "христологии замещения" заложен
потенциал насилия. Когда в судьбоносном 1933 г., приведшем Гитлера к власти,
кардинал фон Фаульгабер говорил в своей проповеди о том, что иудеи "оплатили
разводную", он еще не догадывался, какой страшной ценой предстоит иудейскому
народу заплатить за свое иудейство. Ученые, исследующие Холокост, часто
отмечали параллельность нацистской идеи "окончательного решения" (Endlosung)
и очень многого в традиции и практике христиан и их Церквей. Как бы сильно
ни отличались исходные моральные предпосылки христиан и нацистов, программа
Гитлера может считаться радикальным осуществлением старого как мир
христианского предостережения: "Остерегайся иудеев!" И главная причина,
позволившая нацистам зайти так далеко, заключается в том, что западная
культура буквально пропитана крайне негативным отношением христиан к
еврейскому народу - как в догматике, так и в теологии. Очень точно заметил в
связи с этим Грегори Баум: "Холокост реализовал церковные фантазии о том,
что иудеи - не-народ, что перед Богом для них нет места и что им
давным-давно следовало признать Христа и исчезнуть". Баум делает вывод:
"Сегодня Церкви необходимо радикально пересмотреть свое вероучение,
освободить его от идеологической деформации, превратить действие Бога,
явленное во Христе, в безусловную весть о жизни, а не о смерти".
Освенцим означает крах христологического триумфализма спасения.
Иудейский философ Эмиль Факенхайм задается вопросом, не оказалась ли опять
Великая Пятница сильнее Пасхи? "Не попрана ли сама Радостная Весть о
попрании смерти?" Для Факенхайма после Холокоста не существует ни
радикального чуда, ни радикальной Радостной Вести, которой не угрожал бы
радикальный ужас. Его не удивляет, что большинство современных христианских
теологов, дабы защитить чудо, игнорируют ужас Холокоста, преуменьшают его
масштабы, низводят до уровня ужаса "вообще", т.е. того, что есть
одновременно все и ничто. Тем не менее, мы можем утверждать, что II
Ватиканский Собор дал теологический ответ на Холокост и открыл новый этап в
иудейско-христианских отношениях. Да, основной герменевтический принцип,
положенный в основу документов II Ватиканского Собора, заключается