"Дидье Поллефе. Иудейско-христианские отношения после Освенцима с католической точки зрения " - читать интересную книгу автора

противопоставлении искупленности и неискупленности мира, о чем уже
упоминалось в связи с Мольтманом. Основное, фундаментальное различие между
иудеями и христианами заключается в опыте реализованной эсхатологии события
Христа. Христиане внутренне связаны с этим эсхатологическим событием,
крещены в него и должны распространить его значение и историческое измерение
на всю человеческую историю, во времени и пространстве. Свидетельство же
иудеев заключается в "еще не наступившей" полноте мессианского времени.
Шалом Бен-Хорин аргументирует это положение следующим образом: "Иудей
глубоко ощущает неискупленность нашего мира; он не видит и не признает ни
одного островка искупленности посреди неискупленного мира. Идея искупленной
души посреди неискупленного мира чужда, глубоко чужда иудею; она изначально
противоречит самим основам иудейского бытия. Именно в этом состоит глубинная
причина отвержения Иисуса Израилем - а не в чисто внешней, национальной идее
мессианства. Для иудеев искупление означает искупление от всего зла - зла
тела и души, зла творения и зла цивилизации. Поэтому когда мы говорим
"искупление", мы подразумеваем полное искупление. Между сотворением и
искуплением мы знаем лишь единственную паузу: откровение воли Божьей".
Христиане должны согласиться с иудеями в том, что мир еще не искуплен, и
признать важность соответствующего непрекращающегося свидетельства Израиля.
Кроме того, они должны признать справедливость критики в свой адрес:
настойчивые уверения христиан, что искупление уже свершилось, сыграли
центральную роль в идеологическом оправдании Церковью собственного
социального доминирования. В свете христианского исторического триумфализма,
в чем состоит смысл утверждения: Иисус - Искупитель Израиля? По мнению
Эккардта, иудей вынужден задать брату-христианину очень нелегкий вопрос:
"Когда вы выносите чашу с причастным вином в воспоминание о страстях Иисуса,
какое конкретное содержание и урок воплощены в этом символическом акте?
Готов ли ты пострадать, как страдал Иисус? Скажи мне, где ты был, когда мы,
иудеи, жили и умирали в Освенциме? Иначе говоря, кто такие свидетели
Искупителя?"
Тот факт, что с исторической точки зрения христиане не всегда
аутентичным образом являли искупление в Иисусе, не означает, что Иисус для
христиан не является больше Искупителем. После Освенцима Израиль
сосредоточен на своем восстановлении, а взор Церкви устремлен на фигуру
Христа. Видение Израилем пути, ведущего в царство мира и справедливости на
земле, воплощается в верности заповедям; Церковь же, по выражению ван
Бюрена, считает своим путем верность Христу. Факт христианской жизни состоял
и состоит в том, что христиане проявляют милосердие, справедливость,
прощение и любовь к врагам в личном и общинном опыте; для христиан,
испытывающих этот радикально новый опыт в настоящем, он восходит к "новому"
Христа в их жизни.
Здесь мы подходим к уникальному аспекту жизни и вести Иисуса:
искупление достигается в настоящий момент - даже для тех, кто согрешил - и
служит, здесь и сейчас, мощнейшим проявлением и предчувствием мессианской
эры. В недавно опубликованном замечательном документе французских епископов
"Lire l'Ancien Testament. Reflexion du Comite episcopal pour les Relations
avec le Judaisme" ("Чтение Ветхого Завета. Размышления епископского комитета
по вопросам отношений с иудеями") я нашел следующее положение: "Иисус
радикализирует заповедь любви, распространяя ее и на прощение врагов. Но
разве такое прощение не предполагает предвосхищения мессианской эры и