"Плач демона вне закона (народный перевод)" - читать интересную книгу автора (Харрисон Ким)

Глава 15.

Я ощущала движение роликовых колес по лакированному дереву и скорость, я знала эти ощущения, и они вызывали восторг. Гремела музыка, и толпа людей в маскарадных костюмах превращала знакомый каток во что-то совершенно новое. Мы катались уже около часа, нарезая круг за кругом, пока у меня не начали подкашиваться ноги и не стало темнеть в глазах.

Маршал во второй раз нечаянно коснулся моей руки. Несмотря на все его заверения, что он не хочет ничего, кроме приятельских отношений, слова моей мамы заставили меня задуматься, не проводит ли он, так сказать, разведку местности.

Вместе мы описали следующий круг, двигаясь слаженно нога в ногу и постепенно развивая скорость. Когда его рука снова встретилась с моей, он взял ее. Я промолчала. Почувствовав, как я слегка напряглась, Маршал сразу же выпустил меня, делая вид, что одергивает подол своей рубашки.

Я тут же об этом пожалела, но ведь на самом деле, это не было свиданием, и я не хотела, чтобы наша встреча в него превратилась.

На дальней стене находились огромные часы, ежедневно обновлявшееся табло указывало время восхода солнца. Однако табло, сообщавшего время заката, у них не было. Я нащупала языком шрам на внутренней стороне губы, и начинавшийся приступ паники отступил. Я ни к кому не привязана. Я могу гулять сама по себе, без Айви, защищающей меня от неизвестного вампира, который может возникнуть из ниоткуда и заставить меня умолять его взять мою кровь.

Ничего не изменилось, просто я стала немного умнее и осторожнее. А что касается Ала… Я в полной безопасности… пока солнце не село. Приманка для демона. Так жить невозможно.

Маршал проследил за моим взглядом, направленным на часы, затем посмотрел на мою руку, нервно прижатую к телу.

— Ты хочешь уйти?

Я покачала головой, поправляя свой красный шарф, и вдруг почувствовала себя виноватой — я прячу вампирские укусы. Раньше я никогда их не стеснялась, но, думаю, просто потому, что я впервые поняла, насколько опасны были эти игры, и стыдилась демонстрировать свою глупость.

— Нет, у нас еще есть время. — Стараясь не касаться колдуна, я наклонилась поближе к Маршалу, чтобы он мог меня услышать — мы как раз проезжали под динамиками. — По пути домой мне нужно будет сделать остановку, чтобы купить помидоры и пакетик-другой леденцов. Когда я в прошлом году забежала за ними в магазин, кто-то натянул презерватив на антенну моей машины.

Помидоры, леденцы и амулет для цвета лица.

Довольный смех Маршала заставил меня задуматься над вопросом, сколько же презервативов понатягивал на антенны в свое время он. В глазах колдуна заплясали чертенята.

— Эй, — сказал он. — Держись. Давай посмотрим, не разучился ли я еще.

Резко взмахнув руками, Маршал откатился назад. Из-за слишком резкого поворота он чуть было не потерял равновесие, и я схватила его за руки, почти сразу же отпустив. Но даже это мимолетное прикосновение заставило его разжать челюсти.

Теперь я действительно жалела, что так отреагировала, когда он взял мою руку, и, не желая, чтобы он подумал, будто я считаю его уродом или что-нибудь в этом духе, подкатилась поближе. У меня появилась идея, от которой меня прошибло потом. Боже, я не делала этого уже много лет, но если Маршал не боится упасть и получить значок «Я шлепнулся на Эстоне», то и я не буду.

Улыбаясь и стараясь не показывать, что нервничаю, я наклонилась к нему и крикнула, стараясь перекрыть динамики:

— Развернись!

— Что?

Я ухмыльнулась.

— Встань передо мной и развернись.

Динамики остались позади.

— Окей, — сказал Маршал и повернулся. Его глаза расширились.

Передо мной была его спина, и я целое мгновение любовалась ею, такой широкой и крепкой. Черт побери, он высоченный. Мама была права. Куда-нибудь пойти и чем-нибудь заняться — это очень хорошо. Если я не буду напоминать себе, какой моя жизнь должна быть, я утону в болоте безнадежности. Баланс. Это все для баланса.

Отогнав от себя непрошеные мысли, я осторожно положила руки на плечи колдуна, когда мы делали поворот по внешнему краю.

— Протянешь меня под собой? — спросила я, наклонившись к нему, чтобы он услышал меня сквозь музыку. — Ты достаточно высокий.

— Ого! — воскликнул он, бросая быстрый взгляд через плечо. — Еще бы. Впереди достаточно места.

Мы опять проехали под динамиками, и музыка вместе с грохотом от деревянного пола стучали у меня в ушах. «Надо чаще приезжать сюда», — подумала я. Да, толпа состоит в основном из людей, и музыка так себе, но здесь можно расслабиться. Здесь безопасно.

Маршал согнулся пополам, и когда он просунул руки между своими коленями, я потянулась к своим пяткам и ухватилась за них.

— О, черт… — я слишком поздно заметила, что он скрестил свои запястья и, потянув, закрутил меня волчком. — Не надо-о-о-о! — я задыхалась, адреналин пульсировал, мир вращался. Широко распахнутыми глазами я мельком увидела смеющегося Маршала, прежде чем он притянул меня к себе, чтобы я не упала. Мои ролики выровнялись, и я замерла, стараясь отдышаться. Я попыталась откатиться назад, но руки оказались зажаты между нами. Я вздохнула и подняла на него глаза. Колдун держал меня. — Я, хм, этого не ожидала.

— Прости, — тихо сказал он, внимательно глядя на меня.

— Лжец, — отозвалась я, когда стены замелькали мимо. Держась за него, я на полной скорости катилась задом. Это был момент из той моей жизни, которой я хотела бы жить…

— Теперь ты можешь отпустить меня, — сказала я, но не отодвинулась. Маленькая, израненная часть меня просто умирала, насколько хотела остаться там, где можно было погрузиться в его тепло и понимание.

Колдун мягко улыбнулся в ответ на мои неловкие попытки справиться с собой, и когда его хватка ослабла, я осторожно повернулась и выскользнула из его рук. Возможно, мне не следовало выполнять тот трюк, но я же не знала, что Маршал собирается превратить его в… это.

Дерьмо на тосте, я должна оставить все, как есть.

— Эй, — сказала я нервно. Надеюсь, он не заметил, что я хотела изменить наши отношения. Не то, что бы они у нас на самом деле были. — А ты совсем неплох. Я практически жила здесь, когда не была в школе. Как ты этому научился?

Маршал посмотрел на истрепавшиеся стикерсы популярных в девяностые годы групп, которыми были покрыты мои ролики. Его карие глаза сузились от смеха, и я надеялась, что его брови вскоре поползут вверх.

— У меня не так уж много дел, когда туристы уезжают. Ты должна увидеть, что еще я хорошо делаю.

Я улыбнулась, представи себе, чем люди занимаются в Макино, когда все занесено снегом. Оставь его в покое, Рэйчел. Он никого не ищет, а ты — тем более.

— Так сейчас, когда ты получил здесь работу, ты собираешься сюда переехать? — спросила я.

— Хммм, — он все еще улыбался, когда поднял взгляд от дощатого лакированного пола, — есть парень, который хочет купить мой бизнес, вопрос только в цене, чтобы она подошла нам обоим.

Я слегка кивнула головой.

— А что с твоим домом?

Маршал пожал плечами.

— Я его арендую. В следующий раз, когда я туда поеду, перевезу все вещи сюда. Если только они не на лужайке перед домом или вовсе не сожжены.

Я вздрогнула, вспомнив, что мама рассказывала о его психованной девушке.

— Прости, Дебби? — предположила я, вспомнив ее.

Он молчал, пока мы, двигаясь нога в ногу, объезжали парочку, одетую как Тряпичные Энни и Энди (герои детских книг и мультфильмов).

— В этом нет ничьей вины, — сказал колдун, когда мы вновь поехали по прямой. — Мы были вместе очень долго, но последние два года — это катастрофа в замедленной съемке.

— О…

Из динамиков обрушился громкий быстрый рок, и я посмотрела на часы.

— Она ждет принца на белом коне, а я, видимо, недостаточно ловкий наездник, — в его голосе слышался самый легкий намек на горечь. — Не говоря уже о том, что она забыла — я работал не для того, чтобы поразить людей своим богатством, а для того, чтобы стать лучшим в своем деле. Я думал, что люблю ее, — он снова пожал плечами и опустил их, немного сгорбившись. — Возможно, мне просто нравилось, что она у меня есть. В итоге, у нас больше не осталось общих важных вещей, и поэтому все просто… умерло.

Я была рада, что его лицо выражает скорее сожаление, чем злость.

— А что для тебя важно? — спросила я.

Маршал обдумывал ответ, пока мы объезжали Дарта Вейдера, старавшегося не стукнуться о стену — в своем шлеме он почти ничего не видел.

— Я хочу быть успешным в работе. Получать от нее удовольствие. Заботиться о ком-то и соблюдать чьи-то интересы, потому что хочу видеть этих людей счастливыми. И чтобы они тоже заботились обо мне и моих интересах, просто потому, что хотят видеть меня счастливым.

Позади нас нарастала какая-то суматоха, зеркальный шар над местом ди-джея начал вращаться. Дарт упал, прихватив с собой троих человек. Я молчала, мои мысли перешли с целей Маршала ко мне, а затем к Айви. Господи, надеюсь, с ней все в порядке. Казалось таким бессердечным развлекаться на катке, пока она пытается узнать, кто убил Кистена. Впрочем, если я сейчас пойду собирать информацию в логово вампов — это мало чем поможет. Как я и сказала, она проверяла вампиров, а я демонов.

— Эй, — позвал Маршал, легонько хлопнув меня по руке. — Разве ты пришла сюда для того, чтобы быть такой серьезной?

Я улыбнулась ему, и он добавил:

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Я снова взглянула на часы.

— Конечно. Музыка хорошая.

Вместе мы обернулись на трио традиционно одетых ведьм в черных шляпах, пытающихся на коньках станцевать канкан. Мы прибавили ходу, чтобы добраться до зоны отдыха, устланной ковром. У меня перехватило дыхание, когда мы резко сбросили скорость. Внезапно воздух стал теплее, а музыка громче. Только остановившись, я поняла, насколько быстро мы двигались. Снова похоже на мою жизнь.

Я убрала волосы за ухо, когда Маршал приблизился, чтобы я его могла слышать лучше.

— Чего ты хочешь? — спросил он, его глаза оказались с моими на одном уровне.

Кроме того, чтобы знать, что, черт возьми, происходит?

— Как насчет коктейля со льдом? — предположила я. — Чего-нибудь зеленого.

— Чего-нибудь зеленого, — повторил он. — Считай, что уже получила. Почему бы тебе не занять столик?

Я кивнула, и он пошел к очереди. Встав в хвосте, колдун сосредоточил свое внимание на ярко светящемся меню. Я опять посмотрела на часы и почувствовала себя Золушкой. У нас все еще оставалось достаточно времени, но я, честно говоря, не могу понять, как вампиры живут так. В большинстве публичных мест были аварийные солнцеубежища, которые стоили нехилых бабок. И по освященной земле им ходить нельзя.

Я опустилась в жесткое пластмассовое кресло спиной к катку. В ту минуту, когда моя мама сказала, что Маршал — это не на всю жизнь, я им и заинтересовалась. Господи, я была глупа. Я понимала, что я делаю, но не собиралась останавливаться. Однако Маршал начинал мне действительно нравиться, и это меня беспокоило. Чувство самосохранения у нас обоих не на высоте. То, что Маршал, как и я, имеет определенную склонность к экстриму — не так уж и хорошо, поскольку я могу ему обеспечить экстрим в кожаном прикиде, манящий вампирскими феромонами. Впрочем, это только мои домыслы на основании того, что он никак не прокомментировал новые следы укусов у меня на шее или тот факт, что на меня охотится демон. Он не бросил меня, как фунт троллиного дерьма, даже после того, как познакомился с моей мамой — а это говорит о многом. Моя жизнь — сумасшедший бардак.

Мои свидания с Ником всегда проходили за разговорами или просмотром фильмов. Кистен был более экстравагантным, с ужинами в дорогих ресторанах или походами в ночные клубы. Но, должно быть, прошли годы с тех пор, как у меня было свидание, на котором можно было бы заняться каким-то приятным и не очень напряжным делом, одновременно расслабляющим и дающим ощущение приятной усталости. Я хотела просто наслаждаться этим, но в голове назойливо крутилась мысль, что за последние пятнадцать минут что-то изменилось. Добро пожаловать в мой кошмар, подумала я, решившись все прекратить и позволить человеку жить.

Я вздохнула и откинулась на жесткую пластиковую спинку. Я могу общаться с парнем и не думать об отношениях. Я все время так делаю. И Форд, и Гленн, и Дэвид. Парень в магазине за углом, продавец мороженого, какие у него невероятные плечи… Но никто из них не был колдуном, и как бы я не хотела думать иначе, это было такое притяжение, которого никогда не возникнет ни с человеком, ни с вером… Ни даже с вампиром. Однажды создать семью с колдуном было бы так естественно…

Я возила коньками по полу туда-сюда, ноги были такими же тяжелыми, как и настроение, двигаться не хотелось. С места, где я сидела, мне было видно входную дверь и стойку. Я посмотрела на часы и заметила, что кто-то спорит с администратором, Чадом.

Чад начал работать здесь еще до того, как я школьницей стала ходить к Эстону. Парень носил длинные волосы до локтей и был немного не в себе, поскольку давным-давно сидел на бримстоне. Ему на всех было плевать, но работал он отлично. У Чада был своеобразный стиль общения с клиентами, иногда он мог позволить себе что-нибудь этакое, например, швырнуть в кого-нибудь чем-то, но мистер Эстон ни за что не уволил бы его.

Один из мужчин, спорящих с Чадом, был вызывающе высок. Его силуэт четко вырисовался на фоне яркого закатного неба, видимого сквозь стеклянные двери. Другой был ниже, но держался с жесткой формальностью. Я с удовольствием наблюдала за тем, как они пытаются заставить Чада пропустить их, пока не узнала высокого. Черт побери, в мире не может быть двух настолько отвратительно высоких людей, даже на Хэллоуин. Это был Джонатан, штатное пугало Трента Каламака.

Я взглянула на Маршала и, увидев, что очередь не движется, поднялась и подошла поближе.

Да, это был Трент, в костюме и при галстуке, что выглядело несколько неуместно на фоне потертого ковра и обитого линолеумом прилавка. Меня вновь посетила мысль о чарах Пандоры, но я тут же ее прогнала. Я ничем не буду ему обязана.

— Меня не волнует, даже если ты премьер-министр задницы моей девушки, — говорил Чад, наставив на Джона испачканный в бримстоуне палец. — Вы не пройдете, пока на вас не будет роликов. Видишь табличку?

Мне не было видно, на что он указывает, но я знала, что это такое. Штука, которую он предлагал им прочитать, была размером три на пять футов и занимала почти всю стену позади него. Красные буквы были обведены черным.

— Это возмутительно, — заявил Джон, его голос сочился отвращением. — Мы просто хотим кое с кем поговорить пять минут.

Чад откинулся назад и отхлебнул пива.

— Как будто я раньше такого не слышал.

На скулах Трента заиграли желваки.

— Две пары девятого размера, — сказал он, стараясь не дотрагиваться до чего бы то ни было.

Джон повернулся, на его угловатых, ястребиных чертах отражалось удивление.

— Сэр?

— Заплати ему, — бросил Трент, когда Чад уже положил на прилавок две уродливые пары коньков, одаривая Джона сдобренной дерьмом усмешкой.

С таким выражением лица, будто он охотнее лизнул бы асфальт, дылда вытянул длинный бумажник из внутреннего кармана пальто. На вид ноги Джонатана были больше девятого размера, но целью было пройти на каток, а не идти кататься.

Трент оставил Джонатана расплачиваться с Чадом, а сам повернулся к катку. Его светлыми волосами заиграл легкий ветерок, поднимаемый проносящимися мимо людьми. Эльф споткнулся, когда увидел, что я наблюдаю за ним, и я помахала ему рукой. Не сводя с меня глаз, Трент рванул вперед, изловчившись пройти через вертушку, не дотронувшись до нее.

Моя улыбка из злорадной превратилась просто в злую. Чего ему надо, в самом деле? — думала я, задаваясь вопросом, связано ли это с его небольшими каникулами в Безвременье; если так, то придется его очень сильно разочаровать. Я не собираюсь работать на него, но бесить Трента входит в топ моих любимых занятий.

Самодовольно улыбаясь, я взглянула на Маршала. Некоторое время он еще пробудет там, поэтому когда Трент направился ко мне сосредоточенной походкой, я просто сошла с ковра обратно на дощатый пол.

— Морган! — воскликнул Трент, и я покатилась на роликах задом, послав ему бесстыдный поцелуй розового кролика.

Наморщив лоб, он смотрел, как я начала танцевать под музыку. О Боже, это был «Magic Carpet Ride», и в центре катка образовалось свободное место.

К тому времени, как я сделала круг, Джон уже присоединился к Тренту, зашнуровывающему коньки. Он собирается выйти сюда? Святое дерьмо! Он должен облажаться. Для Трента вполне нормально выслеживать меня, если он хочет помахать передо мной деньгами, но обычно он ведет себя спокойнее.

Я описала еще один круг, проматывая в голове нашу последнюю встречу. Я ведь не сделала ничего такого, что могло бы его настолько задеть, правда? Поймите правильно, выводить Трента из себя — очень веселое занятие, но этот человек, если на самом деле захочет, может меня убить. Конечно, маленький грязный секрет его нелегальных генетических лабораторий мог бы открыться, и его империя бы рухнула, но, дьявол, Трент мог бы это сделать, просто чтобы досадить мне.

Когда я вышла на третий круг, Джон уже стоял в одиночестве. Я быстро осмотрела каток, пока не нашла глазами Трента, двигающегося легко и уверенно. Он умеет кататься на роликах?

Было бы забавно покататься с ним наперегонки, но здесь было слишком много народу в незащищенных костюмах, и кроме того, я, наверное, уже довела его до предела. Среди прочего, этот парень — король наркотиков.

Сгорая от любопытства, я проверила, на месте ли мой шарф, а затем снизила скорость, чтобы позволить не в меру тощему Шварцнейгеру меня объехать, а Тренту — догнать меня.

— Рэйчел, — сказал эльф, занимая место рядом со мной, и я почувствовала себя неуютно, когда он посмотрел на мой шарф так, будто знал, что находится под ним. — Вы невероятны. Вы знаете, что я хочу поговорить с вами.

— Ну, так я здесь, — улыбнулась я, убирая выбившийся локон. — Кроме того, я всегда хотела увидеть мировую власть на роликах. Вы катаетесь действительно хорошо — для убийцы.

Его зеленые глаза сощурились, а челюсти сжались. Я наблюдала за его усилиями сохранить самообладание. Господи, я наслаждалась тем, что давила на его больные места. А его явно заботит, что я о нем думаю.

— Мне нужно, чтобы вы пошли со мной, — сказал он, когда мы выполнили поворот. Я засмеялась, но мой смех утонул в шуме катка.

— На вашу суицидальную прогулку? — спросила я. — Я рада, что вы наконец-то поумнели и просите помочь вам, но я не пойду в Безвременье за вас. Забудьте об этом.

Трент хотел что-то сказать, его эмоции проявились больше, чем обычно, но в этот момент освещение приглушили, и ярко высветился дискошар.

— Катаются пары, — объявил Чад скучным голосом в громкоговоритель, — если у вас нет партнера, убирайтесь с долбанной площадки.

Мои брови взлетели вверх, но Трент удивил меня, подъехав ближе и взяв мою руку. Его пальцы были холодными, и улыбка постепенно исчезла с моего лица. Что-то было серьезно не так. Я любила подтрунивать над Трентом, и честно удивлялась, что он мирился с этим, хотя мог делать то же самое, но это? Я никогда не чувствовала его кожу такой холодной.

— Послушайте, — сказала я, когда музыка заиграла медленнее, а люди стали двигаться ближе друг к другу. — Я действительно не полезу в Безвременье. Ал опять горит желанием заполучить мою душу, и последнее, что мне в этой ситуации стоит делать — это идти на его территорию, так что забудьте об этом.

Трент с недоверием тряхнул головой.

— Поверить не могу, что вы называете его Алом.

— Ну, я не собираюсь использовать имя вызова, — ответила я, оскорбившись.

Мы проезжали зону отдыха, и я поймала взгляд Маршала. Он стоял у пустого столика с двумя коктейлями и выглядел сбитым с толку. Колдун выпрямился, когда увидел меня, и я сделала ему знак, что задержусь на минутку.

Несмотря на огни дискотеки, было хорошо видно его смущение и досаду, затем он заморгал, сообразив, кто со мной. И мы проехали мимо него на другой конец катка.

— Безвременье тут не причем, — сказал Трент, возвращая меня к нашему разговору.

Мои губы сжались, и я задала себе вопрос, запретят ли мне приходить сюда, если я впечатаю его в стену.

— Да, я знаю, это из-за Кери и ее ребенка. Господи, Трент. Если бы кто-нибудь еще, но Квен…

Трент почти освободил свою руку из хватки, но я сжала ее крепче, не желая смотреть ему в лицо.

— Кери рассказала вам? — спросил он несколько смущенно, чем заставил меня задуматься, не собирался ли он жениться на ней и попробовать выдать ее ребенка за своего.

Я повернулась, не скрывая своего раздражения.

— Да. Она сказала мне. Она моя подруга. — Или была подругой. Лицо Трента стало пустым, и я вдруг почувствовала угрызения совести. — Слушайте. Мне очень жаль. Если это что-нибудь значит, я думаю, что вы с Кери здорово смотритесь вместе и действительно могли бы завести замечательных детишек, но вы и она? Был бы кто-нибудь из вас счастлив? На самом деле.

Он посмотрел в сторону, наблюдая за парой, одетой как Бонни и Клайд.

— Рэйчел, — сказал он, когда песня закончилась тошнотворно романтичными стихами. — Мне очень нужно, чтобы вы приехали ко мне домой. Сегодня вечером.

Я только засмеялась и взглянула на часы.

— Ни за что на свете. — Затем, решив, что если я не объясню причину, он может нашпиговать меня наркотиками и увезти, я добавила. — Трент, я не могу. Если меня не будет на святой земле к закату, Ал узнает это и появится. Я не хочу испытывать судьбу. Хотя, знаете что. Я приеду вас проведать завтра после полудня, как консультант с большой и жирной зарплатой, и вы еще не все получите от меня.

На его лице промелькнул страх. Но он слишком быстро его спрятал, чтобы я могла подумать, что он собирается таким образом манипулировать мной.

— Завтра может быть слишком поздно, — сказал Трент, его мягкий голос оказался таким отчетливым в отсутствии музыки и грохота колес по дереву. — Рэйчел, пожалуйста, мне вы не нужны, но Квен просил, и я умоляю за него, не за себя.

Вау, дождалась волшебного момента. Внезапно заколебавшись, я остановилась, потянув Трента обратно в угол, где мы не будем стоять у всех на пути.

— Квен? — спросила я. — Почему Квен хочет меня видеть?

Огни засветили ярче, и треск громкоговорителя заставил нас обоих вздрогнуть.

— Уже пять, скэйтеры, — прогремел голос Чада. — Время награждения Светлых за лучший костюм. Становись в шеренгу! Эстон и его девка наградят счастливчика годовым абонементом на каток!

Люди в костюмах одобрительно зашумели, несколько посетителей упали, как только попытались занять свое место в шеренге. Я очень хотела уйти отсюда, но к выходу было не пробиться. Маршал стоял позади Джона, оба смотрели на нас, выглядя так, будто ничего и никого не ждут, но пытаясь выудить друг у друга информацию. Маршал казался почти коротышкой рядом с высоким до неприличия эльфом Трента, который вел большинство его дел. Я сочувственно посмотрела на колдуна, пытаясь сказать, что это была не моя идея.

— Почему Квен не может просто придти и поговорить со мной? — спросила я, когда смогла себя расслышать сквозь гам возбужденной толпы, и в этот момент до меня дошло. — Проклятье! Трент! — я почти шипела. — Ты тупой бизнесмен. Ты послал его в Безвременье, когда я сказала, что не пойду. Ведь так?

Гнев исказил обычно спокойное лицо Трента. Позади него Эстон, владелец катка, выехал на площадку под руку со смуглой пышногрудой женщиной с осиной талией (очевидно, благодаря действию амулетов, увеличивающих грудь). Они оба были пьяны, но Эстон в прошлом был олимпийским конькобежцем, а его спутница производила впечатление королевы роллер-дерби (женский контактный командный спорт, в котором гонки на роликовых коньках сопровождаются столкновениями и своеобразной борьбой) и, возможно, пьяной каталась лучше, чем трезвой. Амулеты против боли были запрещены на соревнованиях по дерби, а алкоголь — нет.

Толпа отчаянно зашумела и затихла, когда они поехали мимо посетителей. Люди стали кричать, как, по их мнению, должно закончиться соревнование. Я объехала Трента прежде, чем он смог ускользнуть, не выслушав меня.

— Квен отправился в Безвременье и вернулся с проклятьем? — орала я. — Ты не знаешь, что творишь. Оставь демонские штучки профессионалам.

Кровь отлила от лица Трента, и его подбородок задрожал от злости.

— Я так и сделал, но профессионалы испугались, Морган, смалодушничали и отказались от этой работы.

— Никогда не говори мне о трусости! — взбесившись, крикнула я ему в лицо.

Но Трент был зол не меньше.

— Я не отправлял Квена в Безвременье! — выпалил он, тряхнув волосами. — Насколько я знаю, он никогда там не был. То, что с ним случилось — прямое следствие вашей некомпетентности. Может, поэтому он хочет вас видеть. Чтобы сказать в лицо, что вам надо перестать пытаться жить, как ваш отец, а открыть ларек с амулетами на рынке Финдли, и прекратить спасать мир.

Я себя чувствовала так, будто меня вывернули наизнанку.

— Не смейте примешивать сюда моего отца! — почти прошипела я и чуть не упала, когда свет прожектора, тяжелый и горячий, ударил в нас.

— Поздравляем! — с пьяной дикцией сказал мистер Эстон, люди захлопали, и я поняла, что все они пялятся на нас. — Вы выиграли конкурс костюмов Светлых!

Он обращался к Тренту, и тот, хотя только что его трясло от злобы, с завидной быстротой взял свои эмоции под контроль, пожал руку владельца катка с той легкостью, которая достигается только очень большой практикой, и, улыбаясь, попытался осознать, что происходит. Я видела его ярость под приятным выражением лица. Магически-пышногрудая красавица захихикала, надела на шею Тренту наградную ленту из купонов и чмокнула его в щеку, оставив неаккуратный отпечаток красной помады, чем удивила меня и шокировала его.

— Как ваше имя, мистер Каламак? — спросил Эстон, показывая жестом на смотрящих людей.

Трент отшатнулся от Эстона и посмотрел на меня. Его зеленые глаза были почти черными от гнева.

— Квен просит вас.

Меня пронзило страхом от официальности его слов. О Боже. Я слышала это только однажды. Это было в кабинете медсестры в школе. Я даже не помню ту поездку в больницу, к отцу, делающему свой последний вздох.

— Давайте сейчас поаплодируем мистеру Квену, — прокричал Эстон, и эхом ему завизжали динамики. — Победителю конкурса костюмов Светлых этого года! Если вы боитесь темноты и тех, кто с ней приходит, идите домой! Оставшиеся приглашаются на ве-че-рин-ку!

Загремела музыка, и люди стали под нее двигаться, кружась и кружась в бесполезных кругах. Я уставилась на Трента. Квен умирает?

— Простите, мисс, — сказал Эстон, положив руку мне на плечо и дыша мне в лицо перегаром бурбона, — вы почти обошли его, но вы пришли не с теми волосами. Волосы Рэйчел Морган вьются. Хорошей н-ночи.

Женщина, висящая на его руке, отвела его от нас, что-то напевая вполголоса. Свет прожектора ушел вместе с ними, оставив нас с Трентом в дальнем углу катка, где собирается пыль. Выглядя уставшим, Трент снял ожерелье купонов и вытер губную помаду белым льняным носовым платком.

— Квен просит вас, — сказал он мне холодно, — он умирает, Морган. Из-за вас.