"И.А.Покровский. История римского права " - читать интересную книгу автора

Строго - тою же смертной казнью, poena capitalis, - караются, далее,
преступления земледельческие: умышленное нарушение межевых знаков (termini
motio; здесь примешивается еще сакральный мотив, ибо межи считались под
охраной богов; вследствие этого, по римскому преданию, еще Нума установил:
"eum, qui terminum exarasset, et ipsum et boves sacros esse", то есть что и
виновник, и быки, при помощи которых было совершено преступление, делаются
обреченными каре богов, то есть последствиям "sacer esto"), похищение и
истребление посевов ("suspensum Cereri necari jubebant" - "обреченного
[богине] Церере приказывают убить"), а равно их заколдование ("qui fruges
excantassit" - "кто заколдует плоды" и "qui alienam segetam pellexarit -
"кто переманит чужой урожай"". Наконец, poena capitalis влекло за собой и
сочинение пасквилей ("si quis occentavisset sive carmen condidisset, quod
infamiam faceret flagitiumve alteri" - "если кто распевал бы или сочинил
песню, которая позор или бесславие для другого делает"). В какой мере,
однако, эти последние деликты могут быть отнесены еще к эпохе до законов XII
таблиц, сказать трудно.
За этими немногими и бессистемными исключениями все остальное сохраняет
еще всецело частный характер. Так, например, членовредительство еще по
законам XII таблиц предоставляется частной мести по правилу "око за око, зуб
за зуб" - "si membrum rupsit, ni cum eo pacit (то есть если не состоится
мировая сделка), talio esto"("если повредит член тела и не договорится с
потерпевшим, пусть ему будет такое же воздаяние") - принцип талиона. За
преступления менее важные частная месть уже, однако, запрещается;
потерпевшему предоставляется только право требовать в свою пользу известный
штраф. Этот штраф не есть штраф в смысле нашего уголовного права; он не
взыскивается государственной властью для себя (не идет в казну), а
рассматривается, как частный долг потерпевшему, который этот последний может
взыскать, но может и не взыскивать. Он является заменой прежних добровольных
соглашений; он уже таксирован государством, но и только: все остальное
решается по началам частного, гражданского права, и потому об этих частных
обязательствах из деликтов будет идти речь в истории гражданского права.
Таким образом, нормы законов XII таблиц представляют еще архаическую
смесь разнородных начал. С одной стороны, в случаях более тяжких
преступлений еще царствует личная месть; с другой стороны, государство уже
начинает вмешиваться в отношения между сторонами, заменяя мщение частными
штрафами. Государство как будто решается на такое вторжение, но лишь в
случаях более легких, не рискуя затрагивать частных отношений там, где оно
может натолкнуться на большее личное раздражение потерпевших. Но если таково
положение дел в эпоху XII таблиц, то есть в начале республики, то для
периода царей мы должны предположить состояние еще более примитивное: еще
менее государственной регламентации и еще больше элементов мести.


8. Гражданский процесс

В понятие гражданского права (права собственности на определенную вещь,
права требования к известному лицу и т. д.), по нашим нынешним
представлениям, как необходимый элемент, входит и представление о защите
государством: мы не считали бы права правом, если бы не были уверены, что, в
случае его нарушения кем - либо, мы можем потребовать для нашей защиты