"Радий Погодин. Рассказы о Ваське Егорове" - читать интересную книгу автора

рядом с Анастасией Ивановной, держа ее за руку.
- Я у тебя дома была, - сказала Анастасия Ивановна. - С твоей женой
разговаривала. И дочь твою видела - красивая девушка... Жена мне сказала,
что она тебя насовсем выгнала и чтобы я тебя забирала. Мол, надоели ей за
двадцать лет твои художества.
- Так мне ж с ними петля, Настенька, - сказал Афанасий Никанорович. -
Постные они, как пахтанье. Скучные, как елей. Я от этой стоячей воды ходил с
артелью - золото мыл. И в кочегары определился дальнего плавания.
Васька выбрался из простыни, чихая от запаха паленого полотна. Нинка
включила свет. Афанасий Никанорович стоял в полосатых носках и пальцами
шевелил.
- Идите-ка в кухню, чайку поставьте, - приказал он, а Анастасии
Ивановне сказал: - Я, Настенька, торт купил "Полено" и конфеты "Пиковая
дама". Смешно, правда, торт "Полено"? А мои этого не понимают. Им хоть
"Камнем" торт назови, и бровью не поведут, так и съедят.
Когда кипяток вскипел и Васька с Нинкой сели пить чай с тортом и
конфетами, в кухню вышел Афанасий Никанорович с полотенцем.
- Горячий компресс Настеньке на голову, - сказал. - Знобит ее, и зубы
стучат. - Был в тот момент Афанасий Никанорович бледный. - Довели женщину,
достенались, - прошептал он. - Хоть и малые вы, а я вас не постесняюсь,
скажу: мне без нее - труба.
С малярным заработком Афанасий Никанорович Ваську не обманул. Стал
брать его с собой отделывать квартиры растратчикам - именно так называл он
своих клиентов.
- Культурному человеку, профессору или народному артисту, качество
подавай - ровность. Чтобы чисто и без полета фантазии. В кабинете -
вертикальная полоса сдержанная, обой темно-вишневый или темно-зеленый. В
спальной - под ситчик или с розанами. В гостиной обой золотистый, можно
ультрамарин. На ультрамарине золотые багеты хорошо блестят. В коридоре -
строго. В кухне, уборной и ванной - кафель. А растратчик, он дворец хочет.
Чтобы коридор у него был под мрамор, сортир под малахит, ванная руж-бордель.
Пилоны, зеркала, антаблемент, розетки. Некоторые плафоны просят с
изображением себя в римской тоге. Короче - альфрее. Мы ему альфрее и
запузырим.
Афанасий Никанорович учил Ваську работать под мрамор и прочий узорчатый
камень. Особенно любил он приемы эффектные. На хорошую мастичную основу он
наносил довольно небрежный цветовой слой, имитируя узор камня красками,
разведенными на пиве. Затем доставал из кармана маленькую "Московской",
раскрывал ее, выплескивал в рот и фукал, как хозяйки фукают на белье, перед
тем как катать его на каталке и гладить. И возникало чудо. Крашеная
поверхность вскипала, образуя глазки, разводы, стремительные жилы, спирали и
волны. Афанасий Никанорович допивал свою маленькую и закусывал, достав из
другого кармана рачью клешню, завернутую в белоснежный носовой платок. В
этот миг он глядел куда-то вдаль, сквозь оторопевших хозяев.
Ваську он представлял заказчикам так:
- Ассистент-трафаретчик. Репин. Держу для фирмы. Альфрее обязывает. -
Непонятное слово "альфрее" Афанасий Никанорович произносил в нос, с
деликатным наклепом головы.
Работал Афанасий Никанорович в какой-то особой, конторе, которая брала
подряды на ремонт дворцов и театров. Он и Анастасию Ивановну туда сманил. И