"Радий Погодин. Рассказы о Ваське Егорове" - читать интересную книгу автора

- В ассистенты пригласи свою Нинку.
На "свою Нинку" Васька не обижался - все так говорили, словно Нинка
была ему сестра, да и он сам ловил себя на словах "вон моя Нинка идет".
- Она же девочка, недоросток, - возразил он. - Клоп.
- Нинка в корень смотрит и любовь видит, хоть и недоросток и клоп. А ты
велика фигура, да дура. И все, и все. Беги за Нинкой.
Когда Васька Нинку привел, Афанасий Никанорович спросил:
- Объяснил ей мою ситуацию?
- Она знает. Все в доме знают.
Афанасий Никанорович перчатки снял, и шарф снял, и пальто снял. Он
любил тона светлые, и костюм на нем был светлый и джемпер белый с низким
мысом, а туфли на нем были светлой замши с коричневым лаком и рубашка
шелковая коричневая.
- Умереть, какой вы красивый, - сказала Нинка.
- Не в этом дело сейчас. - Афанасий Никанорович тяжело и грустно
вздохнул. - Стенающий покойник делается так... Я стану ближе к окну -
занавески задернем. Ты, Васька, передо мной встанешь на расстоянии шага. Я
тебе на плечи руки положу, на мои руки ты, Нинка, положишь подушку. Ты,
Васька, голову наклонишь и руки вытянешь. На твои руки мы мои штиблеты
наденем. Потом ты, Нинка, покроешь все это простыней. Только мою голову,
запрокинутую, оставишь открытой и штиблеты. На грудь - свечку. Вот свечка. -
Афанасий Никанорович достал свечку церковную, восковую, тоненькую, из буфета
и розетку достал оттуда же. Приплавил свечку к розетке. - На грудь
покойнику. Свечка мало света дает и тот телом загорожен, так что ноги
окажутся неразличимыми. А мы будем тихо, но жутко стенать и покачиваться,
как бы в воздухе воспарять. Давайте прорепетируем.
Комната Анастасии Ивановны была узкая, вдоль стен заставленная, так что
"стенающий покойник" разместился только-только в проходе.
Нинка все сделала по плану. Свет выключила. За шкаф спряталась.
Отрепетировали они покачивание покойника, как бы парение в воздухе, и
тихое жуткое стенание.
С улицы свет не проникал: на окнах висели тяжелые шерстяные гардины с
вышитыми на них цветами лотоса, доставшиеся Анастасии Ивановне, как и вся
обстановка, в наследство от архивариуса.
Анастасия Ивановна приходила домой в шесть.
В шесть они уже стояли в готовности. Но им пришлось стоять до семи. Как
только они услышали побрякивание ключа в наружной двери, Нинка зажгла свечку
и спряталась за шкаф.
Затянули они стенание и услышали, как шаги Анастасии Ивановны
замедлились. Потом услышали, как приоткрылась в комнату дверь. Услышали, как
Анастасия Ивановна охнула...
Нинка рассказывала - она, конечно, из-за шкафа высунулась, - Анастасия
Ивановна как увидела стенающего подойника, а зрелище это оказалось
действительно жутким даже для пионерки Нинки, так и присела, и совсем упала
бы, но за косяк уцепилась, и, собрав все свои силы, выпрямилась, и, только
выпрямившись, но все же отступив на шаг, прошептала:
- Афонюшка, зачем ты меня мучаешь? Зачем ты для меня всякий страх
придумываешь?
Афанасий Никанорович сбил Ваську в сторону, отчего чуть не получился
пожар - свечка на простыню упала, дыру прожгла, и в один прыжок оказался