"Радий Погодин. Полнолуние" - читать интересную книгу автора

Когда ощущение близости города перестало тревожить спину и все
заговорили громко о том, что пожрать хочется и даже выпить, им навстречу
выступила толпа - человек пятнадцать разведчиков из второго взвода во главе
со своим подтянутым лейтенантом Ереминым. Чуть впереди остальных шли
лейтенантов ординарец Мессершмидт и помкомвзвода Степан. Степан был москвич,
с чувством собственного достоинства - ему это разрешалось, с неторопливой
речью, высокий, лет тридцати трех мужчина. Мессершмидт был шпана -
детдомовец, с какой-то, невесть откуда взявшейся, может быть, даже
врожденной, деликатной улыбкой. Он постоянно ошивался возле Степана, он был
больше его ординарцем. На войне все странно, все абсурдно. Степан, например,
носил под гимнастеркой шелковую полосатую сорочку. Васька ему советовал: "Ты
еще и галстук нацепи. Очень солидно - галстук под гимнастеркой".
- Вы куда? - спросил Васька Степана.
- Туда же, - ответил Степан. В голосе была несвойственная ему ирония.
- Очумел, - сказал Васька. - Нельзя туда. Слышишь, стреляют. Мы там
набедокурили. Там сейчас все немцы сидят на горячем гвозде. Ты не в себе,
что ли?
- А где "язык"? - спросил Степан. - Кажется, за "языком" ходили.
- Лежат, голубчики, в овраге. - Васька не стал развивать тему про
научный захват "языка". - Степан, - сказал он тихо и просительно. - Степан,
опомнись. Лейтенант Еремин молчал. Молчал и лейтенант Крикунов.
- Ну ладно, - сказал Степан. - Не скучайте. Мы скоренько. - И они
пошли, слишком тесно сгрудившись вокруг лейтенанта. Это не понравилось
Ваське.
- Степан! - закричал Васька. - Вернись! Дурак чертов! Врежь этому
сопляку по ноздрям. Воротись!
Лейтенант Крикунов сказал тихо:
- Сопляка он тебе не простит.
- Кто кому прощать будет, мы скоро узнаем, - прошипел Васька. -
Прислушайся, как немец бьет. - Стреляя, немцы давали понять, что тревожить
их больше не надо. Есть такие тайные знаки солдатские: солдат их слышит,
солдат их понимает. - Степан! - закричал Васька, охрипнув. - Идиот чертов!

В деревенском доме, где расположился Васькин взвод, играл патефон.
Парни нажарили копченой свинины на сковородке. Ели ее с хлебом. Пили чай
сладкий. Настроение было муторное. Кувалда орал песни. Два Петра, лежа на
полу, играли в бирюльки. Они возили с собой коробочку, в которой была
пластмассовая коричневая чашка, крючочки и микроскопическая посуда. Нужно
было высыпать посуду из чашки горкой и растаскивать ее крючочками, но так,
чтобы ничто не шелохнулось. "Такая игра, бирюльки называется, - говорили
Петры любопытным. - Очень умственный процесс".
Когда Васька впоследствии рассказывал о событиях той ночи, все
грамотные советовали ему именно этот час из композиции удалить, как не
имеющий к основным событиям отношения, но Ваське казалось все же, что именно
этот час полнолуния освещает события в каком-то их подлинном виде.
В дом ввалился Гуляй-Ваня. По званию был он старшина, по должности -
рядовой разведчик. Одевался как офицер и дружил с офицерами - такой у него
был талант. С ними водку пил, им анекдоты травил, им девок организовывал.
Гуляй-Ваня был пьян. Размахивал пистолетом ТТ. Своим тетешником Гуляй всегда
хвастал - сразу было видно, что парень он авторитетный. Трофейное оружие у