"Радий Погодин. Одинокая на ветру" - читать интересную книгу авторатебе зачем? Ты же сама молока не пьешь. Сена тебе не накосить. Ты ж вон, вся
высохла... И вообще, при корове мы с Алешкой и вдвоем - семья, а без коровы кто? - И не надо, - сказал Алешка. - Ушла, и не надо... Анна привела корову, дала Лизе в руку веревку. Корова заупрямилась. И снова решилось дело благодаря воротцам-колокольне. Зорька уперлась плечом в штангу, ноги расставила, и как Лиза ее ни тянула - ни с места. Колокола бухали, бубнили и взвякивали. Поп пришел. Набежали старухи. Лиза заплакала. - Мама, ты что нас на посмешище выставляешь? Зоотехник подошел к Анне. Сказал: - Анна Степановна, благословите нас с Лизой. Анна кивнула. Взяла веревку коровы из ослабевшей дочкиной руки и пошла. - А мне! - закричал Алешка. - Что скажешь? Анна остановилась, долго на него смотрела, так долго, что он отвернулся. Корова стала бить ее носом под локоть, Анна пыталась вспомнить Алешкиного отца, но лишь слышала что-то, все время работающее и молчаливое. - Не ленись, - сказала она и повела Зорьку к старухе Дорофеевой, к ее непутевой козе, хоть и о шести сосцах, но все равно не знающей никакого к самой себе уважения. Убирая в храме день за днем, Анна иногда останавливалась перед иконой Божьей Матери и разглядывала ее то с одного боку, то с другого. Иногда она брала стул и садилась, не выпуская из рук веника. Глаза ее, заполненные зрачком, как бы отделялись от лица. вроде розы, но без колючек и с лакированными ровненькими листочками. И скамейки на этой аллее - все золотые. Люди по золотому песочку аллей гуляют в белых длинных рубахах: мужики чистые, а может быть, молодые, дети причесанные, некоторые в золотых локонах. Все друг в друга вглядываются - друг друга ищут. А которые друг друга нашли, сидят на скамейках, взявшись за руки. Анна могла так подолгу глядеть, уж больно хорошо было там, на аллеях. Анна говорила Божьей Матери шепотом: - Твой-то и не выпивает - серьезный. А у нас вся молодежь пьет. Так и называются - пьяницы за рулем... Отец Михаил топал на нее ногами. - На образ не крестишься! Язычница ты. Бесстыдница. Глаза у Анны становились синими, каменными. - Ты с меня веру не требуй. Я к тебе не за причастием пришла. Ты мне веник дал - то и требуй. Хотелось Анне вымести этого попа из церкви, засадить ее цветами, устроить в ней райское пение с голосами детей и девушек. Собственно, к отцу Михаилу она неприязни не испытывала, просто топтался он тут без дела. А ведь мог бы завесить храм радостными картинами. И все избы. И всю окрестность. Художник он был хороший. Ну а поп? Насчет этого она ничего сказать не могла - ел много, пил много, работал много. А картины у него были райские. Если у Анны и был враг, то видела она его в мусоре, грязи и пыли и боролась с ним не покладая рук. Анна украсила церковь цветами, нагородив недопустимое количество пучков |
|
|