"Радий Погодин. Одинокая на ветру" - читать интересную книгу автора

и букетов: в банках, горшках и кастрюлях, по выступам стен, на табуретках и
на скамейках - но больше всего на полу. Анна ставила цветы вместо свечек и
свечки втыкала в цветы. Когда она стала уставлять церковь комнатными цветами
в горшках и кадушках, отец Михаил воспротивился. Почему-то боялся поп, что
Анна притащит в церковь фикусы и алоэ.
- Это храм Божий, - вразумлял Анну отец Михаил. - Что ты его так
охорашиваешь. Это тебе не могила. Храм это. Божий!
Анна молчала. Глядела на цветы упрямо и молчала. Но один раз ответила с
каким-то неожиданно ласковым простодушием:
- А нету его, твоего Бога. Помер он. Пулей его убили.
Отец Михаил открыл обросший усами рот и, может, минуту сипел.
- Не перечьте ей, батюшка, она поврежденная, - бормотали старухи,
которым цветы не мешали, а дееспособность Спасителя казалась сомнительной.
Однажды, отец Михаил был случайным тому свидетелем, Анна отложила веник
и мокрую тряпку, составила ладони рупором и, хитро глянув по сторонам,
закричала вверх:
- Эй! Ау-у! Что, нету тебя? То-то... - Пустой храм эхо имел
многозвучное - Анна слушала его, наклонив голову. Не уловив в утихающих
звуках чего-то важного для себя, она запела нежным девическим голоском: "А
ну-ка, девушки, а ну, красавицы..." Увидев отца Михаила, она подмигнула ему
и сказала:
- Слушай, батюшка, украсил бы ты помещение своими картинами. Оттого и
живем в нищете, что всего боимся. Одни Бога боятся, другие Сталина, третьи
Гитлера. А ведь их жалеть надо. Повесил бы ты портрет старухи Дорофеевой в
розовой кофте с голубыми горохами. Она же как Богородица.
- Не богохульствуй, - сказал ей отец Михаил.
На что она ответила ему:
- И Богородицу жаль. И тебя жаль... - В глазах ее было такое спокойное
самоотречение, что отец Михаил погулял вокруг храма, повздыхал, надел
кирзовые сапоги, штормовку, шлем с очками, завел мотоцикл, которым
пользовался весьма редко, и поехал в деревню Никольское к Анниной дочке.
Что-то его тревожило в Анне, какой-то ее необычный голос.
Вернулся отец Михаил грустный, написал маслом этюд "Пашкина могилка" -
он туда заезжал на обратном пути, - и запил. Лиза показала ему фотокарточку
из Коста-Рики. Анна обронила ее на могилке - Алешка нашел.
Отец Михаил все думал: "Что же это?.." - дальше мысль не шла.
Вызвал отец Михаил из Ленинграда своего дружка-приятеля художника
Василия Егорова, чтобы не пить одному.
Одному пить нельзя. Если бы мужикам правилось пить в одиночестве, то
народа русского уже давно не было бы. Но не терпит мужицкое сердце
индивидуальных восторгов, диалогов с самим собой, углубленной
самодостаточности, умножающей печаль следствий, но не способной повлиять на
причины, что дано только Богу, богоравным невеждам и алкоголикам.
Удивительнейшим свойством обладает водка среди всех наркотических
зелий - пробуждением коллективизма, братских чувств и тех не названных еще
эмоций, что дают человеку ощущение божественной золотой гармонии даже и без
штанов, и равного счастья в той же одежде.
Может быть, названия указанных эмоций следует искать в формулах
революционной идеи Октября: "Коммунизм - Мы!" Водка тоже - Мы!
- Ты меня уважаш? И я тебя...