"Радий Погодин. Белый лес" - читать интересную книгу автора

На столе рядом с рыбой Васька оставил фляжку, в ней спирт. И написал на
листке: "Товарищ майор, гуся я выбросил - синий - не майорская еда. Во
фляжке спирт. Здешний самогон воняет - не майорское питье. Обед в печке. Я
не приду. Готов под арест. Сержант Егоров".
Васька сунулся в коридор, столкнулся с согласным взглядом чернобровой
красавицы и попятился в комнату. Не мог он мимо нее пройти без какого-нибудь
разговора. Она охотно ему ответила бы - видно же. Слово за слово - он бы ее
в комнату пригласил с этакой мерзкой, всем понятной улыбочкой. А что майор?
Может быть, у майора высший государственный интерес...
Васька выпрыгнул в окно. Обнял Юстину. Она врезала ему в ухо.
- Налюбовался? - спросила.
- На кого намекаешь?
- На Янку.
- Да я на нее ноль внимания. Мне она как бы и не живая. Кукла
глазастая. Вот ты - ты киса... - Васька снова облапил Юстину.
Прежде чем треснуть его по другому уху, Юстина выгнулась под его рукой.
Васькины пальцы как бы случайно тронули ее грудь, словно налитую густым
медом. После того, как она ему все же врезала, он притиснул ее к себе и
поцеловал. Она укусила его за губу. Оттолкнула и побежала, по особому
изгибая стан, как бы говоря, что убегает она не от Васьки, но от окон, от
людских глаз и злых языков.
За овином Васька ее нагнал. Может, это был не овин. Ваське, собственно,
все равно, что амбар, что гумно, что хлев, что конюшня. Знал Васька - все
это вместе называется двор. Тут узнал Васька, что двор, в данном случае,
образует прямоугольник с пустым пространством посередине, с хорошо
утрамбованным земляным полом, припорошенным сенным охвостьем. И метла у
стены стоит - подмести позабыли.
Посередине двора стояла телега. Васька поднял Юстину на руки и, ничего
не соображая, понес ее в телегу, откуда она благополучно выскочила, пока он
сам красиво в эту телегу вскакивал.
Юстина белкой взлетела по прислоненной к стене лестнице. И, наклонясь
сверху, серьезно сказала:
- Догонишь, тогда и целуй, я кусаться не буду.
Если есть зверь побыстрее белки, так это Васька. Ему даже лестница не
понадобилась. Он подпрыгнул, ухватился за жердь какую-то и подтянулся вмиг.
Юстина была уже на другой стороне.
Вокруг двора шла крепкая, заделанная и в "ус", и в "ласточкин хвост",
обвязка. Она немножко выступала над стенами строений - была как бы отдельной
рамой. Над воротами шла по воздуху, как мосток. По этой обвязке и бежала
Юстина. И смеялась. Васька за ней.
Все здесь наверху имело свой порядок: где бочки и кадушки, где
неведомые Ваське ступы и жернова, верши и пестери, старые хомуты и дуги. С
одной стороны все пространство занимало сено. Как понимал Васька - сено было
до самой земли. Густо, головокружительно пахнущее.
Над сеном Юстина оскользнулась. Вскрикнула и упала.
Лежала она на спине, правая рука ее была на отлете и вроде пошевеливала
сено, мол, сюда падай. Васька на секунду замешкался, залюбовался девушкой.
Холстинное платье оживлялось с сеном, пепельные волосы и серые глаза тоже
были из мира цветов и трав. В глазах ее Васька разглядел, может,
почувствовал что-то затаенно-опасное - как бы ожидание зла. И, уже падая,