"Радий Петрович Погодин. Возраст выносливых и терпеливых (Рассказ, детск.)" - читать интересную книгу автора

Тогда не так больно.
В кухне было тихо и очень безмолвно. Только клокотала вода,
беспощадно горячая.
- Закипела, - прошептал Шурик.
Лёшка сказал, отступая от стены:
- Ну, давай.
Люциндра захлопнула рот дрожащей ладонью.
"Кого бы ругать? - подумал про себя Вандербуль. - Может быть,
генерала Франко? Франко дурак. Фашист. Ну да, дурак, подлец и мерзавец!"
Перед ним всплыла фигурка, похожая на котёнка в пилотке. Лохматенькое
существо скалило рот. Оно было смешным и жалким.
Вандербуль засучил рукава, посмотрел на ребят, онемевших от
любопытства. Взял свою левую руку правой рукой, словно боялся, что она
испугается.
"Франко, ты дурак! Беззубый убийца. Всё равно всем вам будет конец!"
Сунул руку в кипящую воду.
"Фра-а-а!!!" - закричало у него внутри. Он забыл сразу все слова и
проклятия. Мохнатенькое существо оскалилось ещё шире и пропало в красных
кругах. Боль ударила ему в локоть, ринулась в ноги. В голову. Боль
переполнила Вандербуля. Вышла наружу.
"Ба-ба-ба..." - стучало у Вандербуля в висках. Он отчётливо слышал,
как ребята перестали дышать, как громыхает в кастрюле вода, как жалобно
трётся о форточку занавеска. Как Люциндра считает с пулемётной скоростью,
почти кричит:
- Раздватричетырепять!
Он выхватил руку из кастрюли. Шагнул к раковине. Генька уже открыл
кран. Под холодной струёй боль опала. Ноги перестали дрожать.
"Может быть, зря, - медленно думалось Вандербулю, - может быть, я
останусь теперь без руки". Но это его не пугало.
Рука набухала на глазах. Пальцы растопырились в разные стороны.
Люциндра заплакала. Лёшка Хвальба то открывал, то закрывал рот,
словно жевал что-то горькое.
Шурик Простокваша подошёл к кастрюле, уставился в бурлящую воду.
Поднял руку...
Генька оттолкнул его и выключил газ.


* * *

В больнице Люциндра кричала охрипшим голосом:
- Нам нужно без очереди! Несчастный случай случился.
Мальчишки почтительно мялись за Вандербулем. Рука у него обмотана
полотенцем. Боль ударяет в локоть толчками, жжёт плечо, кривит шею.
Вандербулю было спокойно, словно свалилась с него большая забота,
словно он победил врага беспощадно могучей силы.
Люди провожают его взглядами, в которых сочувствие и сострадание. А
он улыбается. И сострадание переходит в обиженный шёпот;
- И чего улыбается? Может, ему руку отнимут...
А он улыбается.
Доктор - молодой парень - постучал карандашом по губе, попросил