"Михаил Петрович Погодин. Сокольницкий сад " - читать интересную книгу автора

который не вижу ее? - С какою радостию, кончив поутру дела свои, отобедав
дома с своею старою няней, отправляюсь я к ней! - Вошел, увидел ее - и
блаженствую. Я переселяюсь в другой мир, дышу другим воздухом, легким,
благодатным. Какие-то новые, приятные чувства во мне волнуются. Все предметы
приближаются ко мне с дружбою. Ею, как светом, я вижу их, люблю их. Ах, как
она мила, Всеволод! Сколько поступков узнал я стороною, в которых добрая,
высокая душа ее является во всем блеске и величии, к которым никто, кроме
ангелов, казалось мне, не может быть способен - и между тем она молчит об
них. - Она восхищает меня более и более. - Вчера читали мы "Вадима"
Жуковского [44]:
- Блажен, - сказал я, - блажен тот, кому слышится ясно в душе его
звонок.
- Вам слышится звонок? - спросила она меня, улыбаясь.
- Ваш голос служит мне звонком.
- Нет, без комплиментов, скажите, вам часто слышится звонок?
- Какой?
- Разве есть много их?
- Нет - один, но у нас разные уши, иногда мы слышим сердцем, иногда
умом, иногда...
- Вы запутываете вопрос, но я не отстану от вас без ясного ответа. Вы
слышите умом?
- Не знаю, я не могу различить еще.
- Здесь нельзя не знать, не скромничайте, да - или нет - умом?
- Да: у меня ум теперь в сердце.
Ах, Всеволод, женщина есть прекраснейшее творение в природе! - Я думаю
часто, как мужчины к ним неблагодарны; как странно, несправедливо раздаются
венцы лавровые. Женщинам, то есть их внушениям, посредственным и
непосредственным, принадлежит, скажу смело, большая часть прекрасного,
которым мы обладаем в произведениях искусств изящных, и, между тем кто
произносит имя Лауры, Элизы Драпер, Фанни, мисс Чаворт, Элеоноры с таким
благоговением, с каким произносят имена Петрарки, Стерна, Клопштока,
Байрона, Тасса? [45] - Здесь есть еще другой варварский предрассудок:
рассуждают о каких-то личных их недостатках, заблуждениях, как будто бы они
что-нибудь значили в общем итоге. Всего досаднее бывает мне за Элеонору. Все
жалуются на нее, что она не чувствовала любви Тассовой, не умела ценить ее,
оставляла его в горести и пр. - Согласен я, но она внушила "Освобожденный
Иерусалим", и какое лучшее право иметь ей на бессмертие? - Все прочее -
мелочь, которую человек с чувством должен оставить без внимания, мелочь,
неразлучная пока с скудельным составом человеческим. То же думаю и вообще о
великих людях. Как сметь, например, видя "Мадонну" и "Светлое преображение",
думать и говорить о какой-то невоздержности Рафаелевой? Прочь, мысль
недостойная! Я взираю на душу великого мужа в лучшие минуты ее деятельности
и, благоговея пред ними, на все прочие накидываю покров забвения. Я взираю
на душу, а не на людей. - Прощай, Всеволод! устал.
P. S. Мне вздумалось перечитать письмо свое, и я чувствую, что чего-то
не досказал тебе, как будто бы что-то лежит у меня на сердце. Что такое?

ПИСЬМО XIII

От С. С. к Б. Б.