"Михаил Петрович Погодин. Сокольницкий сад " - читать интересную книгу автора

свидания, почти немого, ты сплела целый роман. - Шалунья! не позабудь, что
мне уже осьмнадцать лет и что я всегда славилась своим благоразумием. - Не
боясь твоей диалектики, скажу тебе, что Б. Б. бывает у нас почти всякий
день, что я всегда с удовольствием вижу его и люблю с ним разговаривать. Он
прекрасный молодой человек с высокими мыслями, с живым, пламенным чувством
ко всему доброму, изящному и истинному, с познаниями основательными и
разнообразными. Разговор с ним приятен и поучителен. Я чувствую к нему
сердечное расположение - и только. Бред твой объясняется мною вот как:
Байрон говорит к Шильонскому узнику, что только в глубине темницы, с цепью
на руке вполне чувствуется свобода [42]: так точно у тебя в захолустье живее
играет твое веселое воображение, и ты на просторе строишь воздушные замки.
Строй, мой друг, строй сколько хочешь и как хочешь, только с одним условием.
Ты понимаешь его. Прости дружбе, что я напоминаю об нем. - Это строение
займет с приятностию досуги, коих у тебя вдоволь, а мне очень приятно будет
смотреть издали на твои хлопоты и пошутить над тобою, когда твои замки... Но
вот идет наш гость. Он обещался принесть мне отрывки из "Цыган" Пушкина
[43]. Мне хочется прочесть их поскорее. Прощай.

ПИСЬМО XI

К Луизе от ее подруги.

"А мне очень приятно будет пошутить над тобою, когда твои замки..." Ну
что же - разрушатся, что ли? Ты видишь, что это слово даже и не написалося.
И не напишется, и не сбудется. Он, как в руку сон, пришел и придет опять, и
останется, и замок мой устроится. - Но шутки в сторону: я виновата, Луиза,
что привела в краску твою скромность последним своим болтаньем. - Мне самой
стало совестно, когда я вспомнила об нем через день после отправления письма
на почту. - Будь уверена, что я очень живо помню наставления, кои мы
получили с тобою вместе, и на деле никогда, авось бог даст, не буду иметь
причины краснеть при воспоминании об оных. Языком же, что делать? - я грешу
иногда, даже часто, а после раскаянье. Впрочем, я стараюсь исправиться. С
этой же минуты ты никогда не услышишь от меня ничего об нем, разве сама
когда вызовешь каким-нибудь нечаянным признанием, разве... Но, ей-богу, силы
нет, опять вздор идет в голову. Так не хочу же теперь писать ничего. -
Удивляйся моей решительности, удивляйся тем более, что у меня теперь так и
шевелятся руки и язык. Скорее запечатаю письмо.

ПИСЬМО XII

От Б. Б. к С. С.

чрез месяц.
Скоро, мой друг, ты получишь от меня рассуждение о пределах географии.
Долго думал я об ней, и недавно только блеснула в голове моей мысль простая
и ясная, которая послужит основанием. Я прыгал как ребенок, как Архимед.
Между тем мне кажется, я давно уже не водил тебя в мои почти родные
Сокольники. Я привыкаю к Луизе. Нет, здесь нейдет "привыкать", слово
физическое. - Я... но мне не приходит в голову другое приличное выражение. -
Поверишь ли, что тот день я, кажется, пропускаю, не живу в жизни моей, в