"Михаил Петрович Погодин. Васильев вечер" - читать интересную книгу автора

исполнить такую усильную просьбу: молча берет топор - но перерубить узлы
неловко, они плотно завязаны на теле... надо развязывать. Женщина трепещет
от радости и нетерпения, между тем как ее благодетель продевает из петлей
толстые концы... вдруг слышится шум... у него опустились руки.
- Господи, они возвращаются.
- Не может быть - это, верно, упало дерево, слышишь, как ветер шумит.
- И собаки бегут к воротам. Все пропало.
- Нет - собаки играют, видишь: они таскают какую-то ветошку.
- Ах! я слышу хохот.
- Совы хохочут в лесу, - развязывай, остался один только узел,
последний!
- Свистят!
- Это орел свистит. Вот и все. Ну слава Богу! Благодарю, благодарю
тебя. Теперь постой, сейчас я свяжу тебе руки... хоть слабо... будто после
ты их распутал... вот так... прощай! Если Бог мне поможет, я тебя не забуду.
Если нет - все-таки не забуду на том свете, пред Божией матерью... Ах, я не
спросила еще о дороге.
- Я не знаю, меня привезли с завязанными глазами, - и один раз только
ночью я выезжал на разбой, где меня ранили.
- Боже мой! По крайней мере... как ты думаешь: в которой стороне город?
- Кажется, в этой...
- Прощай и молись обо мне... Да займи их здесь подольше... опорежься...
ляг к забору - прощай!..
Решительная женщина поцеловала его и изо всей мочи побежала...
- Ах! ворота заперты. Тебе нельзя их отпереть.
- Назади есть калитка, пройди через нее.
Собаки с лаем погнались было за нею, но, остановленные знакомым
голосом, оставили ее в покое.
Между тем разбойники сделали свое дело, хотя и не с полным успехом.
Приехав несколько поздно, они захватили только половину многолюдного обоза,
из которого многие воза успели до их появления выбраться на безопасное
место. Перевязав остальных ямщиков по рукам и ногам, уложив их в рытвину
подле дороги, они отвели подводы в другую сторону, выбрали все, что было
полегче и нужнее, навязали на своих лошадей и, поведя за собою несколько
выпряженных, пустились разными дорогами к своему притону.
Уж брезжилось утро, как они стали подъезжать к воротам. Подают условный
знак - ни ответу, ни привету. Стучатся - то же молчание. Еще шибче - и опять
напрасно. Кричат, кличут - все без успеху. Наконец - несколько человек
перелезают через забор и отпирают ворота. Нетерпеливые бросаются... на дворе
нет ни сторожа, ни пленницы... огонь чуть светится... недоумение... вдруг
слышат стон... идут, ищут и находят своего товарища под забором,
окровавленного, охающего от боли...
- Что с тобою сделалось?.. где она?
- Ой, ой, ой! ее нет?
- Чего же ты смотрел, мошенник?
- Чего я смотрел! я только оборотился от нее и стал подгребать
уголья... ой, ой... мочи нет... как она толкнула меня в огонь, ударила по
шее...
- Да ведь она была связана.
- А черт ее знает, как она развязалась, окаянная. Сам бес ей, видно,