"Авессалом Подводный. Знаки на пути" - читать интересную книгу автора

В наше время фетишизация науки привела к тому, что многие традиционно
неформальные виды познания (литературоведение, история) пытаются, хотя бы
внешне, формализоваться и приспособиться к моделированию. Это, может быть, в
чем-то и полезно, но в целом тенденция скорее противоположна.
Древние греки не просто так определили отвечать за историю специальную
музу - Клио. Включение истории в мировосприятие, попытка понять, а главное -
ощутить смысл истории, является для человека одной из важнейших духовных
задач. (Бердяев пишет, что в смысле истории скрыт смысл мира.) Здесь терпят
жестокий крах любые попытки формализации (и, возможно, по принципиальным
причинам: не исключено, что история - субстанция слишком тонкая, так что
мысль в данном случае инструмент слишком грубый для получения
удовлетворительной точности.) Однако энтузиазм, с которым многие люди (и
часто непрофессионалы) тратят время на долгое и трудное изучение огромного
фактического материала с ничтожным последующим выходом ментальной продукции
показывает, что фактически преследуется иная цель: чужие эпохи и народы
начинают, по выражению Л. Гумилева, гореть в сердце историка. Это и есть
признак истинного познания. И порой случаются удивительные вещи: так, в
исторических романах Ю. Тынянова некоторые факты биографии героев,
придуманные автором, соответствовали действительности.

Научное познание

Новорожденный воспринимает мир целиком. Как утверждают психологи, его
мозг и органы чувств с трудом выделяют отдельные предметы и звуки; этому он
постепенно учится в первые несколько лет жизни. Первые его понятия предельно
абстрактны: "ба" в полтора года означает не только данного домашнего кота
Барсика, но и любого вообще кота, а также любое животное, хоть в чем-то
смахивающее на кота (енот, лиса), и еще многое другое, о чем можно только
догадываться. Затем у ребенка начинают складываться представления об
отношениях в мире, то есть о связях объектов. Каждая такая связь сама по
себе есть неудавшаяся попытка описать единство мира. Ввести формальную
систему понятий, описывающих мир, и систему связей между этими понятиями,
описывающую единство мира, и есть задача науки. Таким образом, отличие
ученого от ребенка заключается в степени подробности видения, формализации и
богатства системы отношений (связей) между понятиями.
На первых порах знакомства с наукой человеку кажется, что наука может
все, то есть описать мир и его единство. По мере занятий выясняется, что
деталировка мира столь высока, что частные законы подозрительно множатся в
числе, не склеиваясь в содержательные общие. Формализация мира идет, но
формализация его единства страдает. Постепенно формируется представление о
том, что наука дает не истинную картину мира, а набор моделей, то есть
по-разному искаженных способов видения. Эти модели суть не что иное, как
метафоры в философии и притчи в религии. По существу, это признание в
отсутствии необходимого языка для описания мира. То, что формальный язык, то
есть язык математики, плохо подходит для описания мира, интуитивно ощущается
многими; однако на то есть указания и внутри самой математики, например,
невозможность аккуратного построения ее основ (противоречия теории множеств
в сочетании с теоремой Геделя). Истинная причина невозможности научного
моделирования мира в целом заключается в том, что введение связей не
компенсирует вычленения объектов из мира. Объекты, хотя и связанные друг с