"Иван Григорьевич Подсвиров. Погоня за дождем (Повесть-дневник) " - читать интересную книгу автора

первой качке.
Тесть намерен взять не менее восьми фляг майского меда.
Он впервые выехал на кочевку за двести пятьдесят километров от
Красногорска, от родного дома. В начале мая он обычно держал свои ульи в
саду, а с наступлением тепла и дружного цветения трав перебирался в
недальнюю балку, к Червонной горе, и был там до осенних холодов. Обычно у
него случалось две качки, первая - во второй половине июня. Филипп же
Федорович в поисках раннего весеннего цветения отбывал из Красногорска,
подальше от студеных горных ветров, в конце марта или в начале апреля и
кочевал по Ставропольскому краю, иногда захватывая и соседнюю Калмыкию. За
сезон ему удавалось сделать четыре-пять качек. Соблазнившись его примером,
тесть тоже решил попытать счастье, тем более что подвернулись хорошие
компаньоны, оба на колесах.
- В нашем деле, Петр Алексеевич, главное - разведка, - скрипя нарами,
поучал меня тесть. - Вовремя найти подходящее место и поспеть к основному
взятку - это все равно что в срок жениться. Прозевал - молодку потерял...
Расспросив меня о Наде и вполне удовлетворившись моими ответами, в
которых не было и тени намека на сложные обстоятельства нашей семейной
жизни, тесть перевернулся на бок и уснул. За дощатой стеною все еще
раздавались соловьиные трели.
Я думал о пасечниках. Интересные люди! Между ними, я подозреваю, есть
свои и даже сложные, запутанные отношения, разобраться во всем будет не
просто.
Тем лучше. Это в какой-то мере встряхнет меня, избавит от скуки. Многие
из них, пожалуй, достаточно богаты, один мой тесть - исключение, он не
умеет копить на черный день, дожил до седых волос и не почувствовал вкуса
к деньгам. Как они появляются у него - так же, с невероятной быстротой,
исчезают, растекаются песком сквозь пальцы. Кто он? Беспечный человек или
фатальный неудачник, призванный изо дня в день корпеть, не ведать покоя и
отдыха?.. А Матвеич и Филипп Федорович - мужики с норовом, каждый знает,
чего он стоит.
Времени у меня достаточно, чтобы разглядеть их вблизи, под микроскопом,
как пчел. Нет, право, странные люди. Я как-то и не представлял себе
таковых. Надеялся встретить обыкновенных благообразных дедков с дымарями,
с деревянной посудой, грязных и обросших, - и вдруг столкнулся с
приличными пенсионерами, которые имеют собственные машины и наверняка -
недурные счета в сберкассах. Это лишний раз служит мне доказательством
того, что я, увлекшись собою, своим внутренним миром, порядочно отстал от
действительной жизни.
Придется наверстывать упущенное, может, это пойдет мне на пользу.
Пробудился я с восходом солнца. Ветер дул с севера, лес шумел, кусты
мотало. Несмотря на это, пчелы вылетали из летков и устремлялись вдоль
просеки за добычей.
При дневном свете я лучше разглядел нашу пасеку.
В ней сорок девять ульев разной окраски - белой, желтой, голубой,
коричневой либо смешанной: корпус, например, голубой, надставка на нем
коричневая, а крыша мышиного цвета. Ульи старые, с кое-где подгнившими
досками, с облупившейся или потрескавшейся краской.
Их неуклюжий вид производит невыгодное впечатление в сравнении с
аккуратными, стандартными ульями Матвеича, выкрашенными в голубые и белые