"Иван Григорьевич Подсвиров. Погоня за дождем (Повесть-дневник) " - читать интересную книгу автора

Обедали в полдень. Ветер стих, жара усилилась; солнце стояло в зените.
Старики сидели в соломенных шляпах, я разделся до пояса. Над пасекой
сплошной гуд:
начался облет... Пообедав, я взглянул на термометр, который тесть
повесил на стене нашей будки в тени и для верности прикрыл лопухом. 32
градуса! При такой жаре нектар на цветах высыхает до капельки, пчелы
перестают носить. Хотя бы тучка ненароком набежала и заслонила солнце,
хотя бы капнуло с неба. Нет. Оно чистоечистое, без единого пятнышка, и
бледно-синее в вышине, будто мгновенно выгорело от зноя. Старики пообедали
и отправились спать в будки.
В начале пятого жара наконец спала, а к шести пчелы понемногу начали
шевелиться. В сумерках мы с тестем проверили контрольный: плюс 350 граммов.
- Мало.
- Ничего. В эту пору дома я подкармливал пчел сиропом. А тут они сами
кормятся и нам помаленьку носят.
Есть разница? В нашем деле главное - терпение. Терпи.
Жди момента. Мед меня сейчас мало интересует. Надо, Петр Алексеевич,
семьи развить. Чтоб в каждой было по сорок - шестьдесят тысяч пчелишек.
Вот тогда выйдет толк. Тогда мы герои! Случится взяток - не оплошаем...
Матвеич посветил "жучком", проверил свою прибыль.
- Сколько? - подошел к нему тесть.
- Мой генерал сплоховал, - со вздохом сказал Матвеич. - Двести грамм.
М-да... Как бритвой обрезало взяток. Дождичка нету. Хоть ты плачь.
Окаянная сушь!
Неожиданно прикатили на мотоцикле с люлькой лесники в черных куртках с
зелеными петлицами и в черных форменных фуражках: один плотный, кряжистый,
как дуб, с матово-бронзовым лицом, другой, в противоположность ему,
щуплый, маленький и проворный. Он первым выскочил из люльки, как давний
знакомый, поздоровался за руку со стариками, кивнул и мне. Именно этот
щупленький оказался старшим лесником. Матвеич, подлаживаясь к гостям, от
которых в какой-то мере мы теперь зависели, включил свет, собрал ужин и
выставил на стол бутылку домашнего "коньяка". Лесники, сняв фуражки, чинно
уселись, мы тоже. Матвеич налил им в большие граненые стаканы, себе и нам
- в рюмки.
- За взяток! - поднял стакан щупленький. Его лицо, побитое оспой,
осветилось улыбкой. - Быть добру!
- Акация цветет, но - жара, ветер, - выпив, осторожно вставил тесть. -
Как бы не прогадать.
- Н-ни! - крутнул головой старший лесник. - Як же вы прогадаете! Це
невозможное дило! Золотое место.
- Акация отойдеть, и сядем на мель. - Матвеич поровну разделил гостям
остаток "коньяка".
- Та що вы переживаете! - горячо возразил старший. - Гледичия будэ
цвести. А там лох распустится.
- Жара! - напомнил тесть.
- Та що вы заладили: жара, жара! Верьте: накачаете меду. Вон Филипп
Федорович, ваш землячок, вчера качал. Дочиста обдирае соты. Не боится.
- Что вы говорите! - потерянно произнес Матвеич и слегка побледнел. -
Уже качаеть?!
- А то! Полным ходом! Щей писни спивае, - подзадорил его лесник. - Нас