"Иван Григорьевич Подсвиров. Чинара " - читать интересную книгу автора

моченые яблоки. - Бывший учитель биологии нашей районной средней школы
Евграф Семеныч Прокудин. С матерью вашей состою в знакомстве пятый год,
как переехал сюда на тихое жительство. И смею заверить: истинно уважаю ее.
Старичок был навеселе и, пожалуй, немного паясничал. Глаза его лукаво
щурились, морщины под ними стекались в узелки, придавая всему его облику
какое-то несерьезное выражение. Было заметно, что старичку очень хотелось
понравиться Арине. Блеснуть перед нею умом и светским обхождением.
- Евграф Семеныч на пенсии, кошелки плетет, - вставила Климиха, собирая
на стол. - Мне тоже сладил два короба.
- И не только в кошелках талант мой, - живо подхватил старичок. - Я и
по части науки силен был. Можем, если хотите, приятно и полезно
побеседовать, к примеру, об удивительном размножении водного гиацинта.
Между прочим, любопытный цветок!
Арину стала раздражать назойливая болтливость Евграфа Семеныча. Она
охладила его пыл несколько суровым возражением:
- Об этом потом. Не к спеху.
Кое-как разместились за столом, пододвинув его к кровати, а с другой
стороны приладив доску на двух табуретках. Арине было радостно находиться
в кругу знакомых, родных людей. Умом и сердцем отдыхала она среди них. И
прошлая жизнь, оставшаяся где-то в туманной и зыбкой дали, с ее тревогами
и вспышками недолговечного счастья, была уже как сон...
Машутка, непривычная к питью, быстро хмелела, наливалась румянцем; ее
умиляло новое сближение с Ариной, показавшейся ей сначала такой
недоступной и строгой. Машутка гордилась, что ледок, настывший между ними
за годы разлуки, растаял. Мельком взглянув на Марею, занятую беседой с
Григорием, она шепотком поинтересовалась:
- Новость слыхала? Игнат обещает осенью наведаться в хутор. Гляди, вы с
ним и повстречаетесь.
- Незачем, - сказала Арина.
Озадаченная ее ответом, Машутка призадумалась, опять тронула Арину
локтем:
- Костю Ломова небось помнишь? Того... рябого?
- А что?
- Сторожем он в огородней бригаде. Живет как бирюк, и знаешь, Аринушка,
твою карточку при себе носит, в паспорте!
- Я ему не дарила карточек, - задумчиво произнесла Арина.
- Так он ее со стенки у вас содрал. Спроси-ка у матери, она расскажет.
Теть, пойдите сюда! - позвала Машутка Климиху, которая, гремя ухватами,
возилась в это время у печи.
- Ладно, сама расскажи, - одернула ее Арина.
- Чего тебе? - отозвалась Климиха.
- Уже не надо! - замахала руками Машутка и торопливо, будто обжигаясь
горячим шепотом, опять зашелестела над ухом подруги: - Он у вас тогда
шибку в окне вставлял. Ну и, значит, содрал карточку, где ты в белом
платье снятая. А мать твоя заметила, да и скажи ему:
"Костя, ты на мою Аринку глаз не пяль. Она, мол, замужняя, не пара
тебе... Приголубь, говорит, какую попроще". А он: "Не бойтесь, теть, я
вашу дочку не сглазю.
Краса ее при ней и останется". Рябой да тихий, а глядика: тоже туда же.
- .Машутка отчего-то покосилась на Марею и, прикрыв рот ладонью, добавила: