"Иван Григорьевич Подсвиров. Чинара " - читать интересную книгу автора

Ариной стояла полная, грубоватая на вид женщина. Что-то угловатое, мужское
угадывалось в ее лице и фигуре и даже в том, как она обнималась и
радовалась.
Веяло от нее здоровьем, силой... А в выражении глаз светилось прежнее
озорство, сдерживаемое невольным смущением, овладевающим в такие моменты
людьми доброго и трогательного сердца.
- Молодец ты! - не удержалась от похвалы Арина гордясь за Машутку. -
Небось не одному мужику нос утерла? J Машутка примостилась на табуретке,
осмелела и взволнованно, осипло зачастила:
- Надо ж, приехала! Как снег на голову.. Аринушка а ты еще молодая,
красивая. Куда мне до тебя господи!
Я уже баба, а ты как девушка. Даже не верится...
Тут новый гость пожаловал - чабан Григорий Поправкин, родной дядя
Арины. Мохнатая, как у татарина шапка высоко сидела на нем, немного
прибавляя ему в росте. Поскрипывая кирзовыми сапогами и распространяя
вокруг себя запах кисловатой овчины, Григорий поздоровался с Ариной и за
неимением лишней табуретки уселся на деревянном бочонке из-под капусты.
- А вы, дядь Гриша, все пасете? - осведомилась Арина, чтобы ободрить
его своим вниманием.
- Пасу. - Григорий встряхнул для серьезности сухими плечами, - Двадцать
годков с отарой, шерсть вам на костюмы поставляю.
Арина, слегка потешаясь над ним, усмехнулась- Вы, я вижу,
государственный человек.
- А что? - возгордился Григорий, вскинув на нее голубенькие, чуть
вылинявшие на ветру и солнцепеке глаза. - Такой и есть, со мной не шути.
Обо мне и в газетах пишут... А ты все рыбу солишь? - тут же
полюбопытствовал он, хитровато щурясь.
- Перестала рыбка ловиться, дядь Гриша. Не тот сезон... Вот я и
вернулась.
- А я думаю, с чего это у нас в магазине селедки не стало. Раньше было
хоть кадушками бери ее, теперь и на нюх не везут.
- Ох, дядь Гриша! - Арина лукаво погрозила ему. -
Язык у вас - бритва.
- Оно и ты девка не промах, - довольный безобидною перепалкой, сказал
Григорий. - Пальца тебе в рот не клади - откусишь.
Не успели обменяться они колкостями вперемежку с похвалою, как на
пороге показались еще двое: седеющий старичок со сморщенным и желтоватым,
что печеная груша, лицом, в пальто мышиного цвета, с маленькой ивовой
корзинкой в руках. Старичка Арина видела впервые. За его спиной
остановилась женщина средних лет, плоскогрудая, со светлыми, как осенняя
водица, глазами. Ее Арина угадала. Это была доярка с хуторской фермы
Maрея, лет на пять старше Арины. Мужа ее, писала мать, прибило сосной на
лесоразработках. Покрытая черным платком, Марея походила на монашку: в
лице затаенная скорбь и смирение, взгляд исполнен печали.
- С приездом тебя, - тихо пропела Марея, сверкнув из-под платка
глазами. - Давно тыне заезжала в наши края.
- Здравствуй, Марея, - Арина усадила ее по правую сторону от себя, а с
левой уже успела прилепиться Машутка.
- Позвольте, так сказать, отрекомендоваться! - заявил вдруг старичок,
сделав полупоклон и поставив на стол корзину, в которой прозрачно желтели