"Иван Григорьевич Подсвиров. Чинара " - читать интересную книгу автора

Ровесники дразнили Костю, придумывая обидные клички, взрослые же проходили
мимо либо смотрели на него с нескрываемым чувством сожаления. И он
проникался к ним обидой, становился все более молчалив.
Окончив восьмилетку, Костя пошел в колхоз - наравне с мужиками вручную
косил сено, был и водовозом, объездчиком, лесничим. Сам себе готовил
обеды, обрабатывал огород, стирал и штопал. Многие хуторяне стали
подмечать в нем одну чудаковатость: хотя Костя был не ленив и работал за
троих, жил он скудно, все у него как-то уплывало на сторону. Выкопав по
осени картошку, многие старались свезти ее в Ейск либо в Ростов на базар и
там сбыть подороже, Костя же сдавал ее в кооперацию по государственным
ценам. Соседи потом сравнивали его и свою выручку, усмехались: "Ну и
чудак. Сам себя под корень рубит".
Была ли здесь какая-либо связь, но после отъезда Арины на Север Костя
затосковал и однажды продал хату первому попавшемуся покупателю и
поселился в сторожке, опять вызвав неодобрительные толки о себе, о своем
неумении жить. С переменой жилья в нем и обнаружилась страсть -
распознавать и собирать полезные травы. Днями он бродил в лугах вокруг
сторожки в поисках какогонибудь диковинного растения либо цветка и, когда
находил его, радовался, как ребенок.
Собирание трав, бывало, настолько захватывало Костю, что он как бы сам
растворялся в природе, становился малой частью ее, живой каплей в
полыхающем море трав и цветов. Море захлестывало его беспрестанно
меняющимися оттенками, опьяняло запахами. Сливаясь с небом, землей и
солнцем, он испытывал почти божественный, невыразимый трепет в душе, тот
редкий восторг, который, может быть, и есть не что иное, как человеческое
счастье.
Со временем Костя научился улавливать в сложном аромате луга запах
каждого в отдельности цветка и по нему определять местонахождение того или
иного вида.
И когда он добился этого, то решил углубить работу, придать ей
практическую цель. В сторожке, на сколоченных деревянных полках, появились
склянки с настойками, высушенные цветки, корневища трав, листья, плоды
шиповника. Теперь он жил среди трав в продолжение всего года. В сторожку
стали наведываться больные. Он давал им обстоятельные советы из книг о
приготовлении лекарств, о способах лечения и щедро награждал травами. Все
реже Костя испытывал одиночество, день и ночь наблюдая за сохранностью
коллекции.
Вернувшись от Арины, Костя, по давней привычке, несколько раз обошел
вокруг буртов, послушал умиротворенный шум реки. Потом, не раздеваясь,
упал на кровать, забылся в беспокойном сне. Привиделась ему бурная,
предгрозовая Уля, в крутых берегах, с белой водой. Они купались, счастливо
обдавая друг друга брызгами, - молодые, красивые, здоровые телом. Арина с
размаху кинулась в набежавшую волну, нырнула в кипящий бурун и, плавно
изгибаясь, всплыла перед тем берегом.
- Аринушка! - весело крикнул Костя. - А почему ты меня раньше не любила?
Она глядела на него и молчала.
- Почему, Аринушка? - стоя по грудь в воде, допытывался он.
Костю терзало ее молчание. Он волновался до горячего сердцебиения и все
спрашивал, стараясь перекричать шум клокотавшей воды:
- Почему-у?