"Николай Михайлович Почивалин. Юность (Повесть) " - читать интересную книгу автора

свете! Броско и внушительно выглядит заголовок: "Бей врага!" Над ним -
суровый, как приказ, гриф: "Смерть немецким оккупантам!" Стихи Грановича,
сводка Информбюро, большая подборка "За нашу Родину" - письма солдат и
офицеров.
- Давайте печатать! - говорит наконец Пресс.
Тяжелое колесо печатной машины крутим по очереди:
я, Метников, новый метранпаж Абрамов, Гранович и даже Пресс. Правда,
редактор скоро выбывает из строя. Стараясь скрыть одышку, он шутливо
ворчит:
- В конце концов я лицо начальствующее. Извольте крутить сами!
Ночью заметно потеплело, небо туманное, низкое.
Сугробы, вчера еще тугие, играющие нестерпимым для глаз блеском,
сегодня серые, рыхлые. Наверное, будет снег. Погода изменила и облик
городка. Под низким хмурым небом он кажется еще меньше, домики с
палисадниками жмутся друг к другу, как нахохлившиеся воробушки. Я спешу в
редакцию.
Нынче мы должны выпустить второй номер газеты.
Мне очень хочется написать что-нибудь, но не знаю о чем. Неужели так и
буду сидеть на месте, править материалы и спокойно сдавать их в набор?
Где-то над головой плывет тяжелый прерывистый рокот. Я представляю, как
молодой летчик летит сейчас громить фашистов, мельком смотрит на маленький
городок и не знает, что человек в черном полушубке и роговых очках горячо
желает ему в эту минуту ратных удач!..
А рокот все ближе. Откуда-то из серых белесых облаков, кажется, прямо
на крыши, вываливается большой черный самолет. Странно, я не видел еще
такой конструкции.
И вдруг отчетливо вижу на крыльях черные кресты, обведенные желтыми
каемками. Фашист!
Самолет неторопливо, словно ястреб-стервятник, плывет над маленьким
городом... Вот из-под его брюха одна за другой отрываются черные капли. Не
успеваю понять, что это, как землю сотрясают тяжелые взрывы. Я стою в
каком-то минутном оцепенении, чего-то жду. Самолет спокойно уходит. Только
теперь, опомнившись, на окраине негромко хлопают зенитки.
Поспешно заворачиваю за угол и, потрясенный, останавливаюсь.
Вывороченный вместе с опорой телеграфный столб пригнул к земле тонкие
провода. Рухнула и повисла на оголенных стропилах крыша большого
деревянного дома.
В зияющем проломе стены, подпрыгивая и гудя, ревет красное, со смоляным
смрадным дымом пламя. Забор смят и раздавлен. Люди в белых халатах выносят
прямо из огня носилки с ранеными.
Так вот какая она, - война!
Бросаюсь к дому, но рослый плечистый старшина с подпаленными бровями
строго останавливает.
- Подходить воспрещается, товарищ военный. Справятся без нас.
Одна за другой подъезжают санитарные машины.
Старшина трогает обгорелые брови, зло ругается:
- Вояки, в господа их!.. Госпиталь бомбят!
Фашистский летчик, оказывается, знал, куда бросал бомбы. Над деревянным
зданием развевался большой, отлично видимый сверху белый флаг с красным
крестом.