"Плутарх. Демосфен и Цицерон " - читать интересную книгу автора

в виду Демосфен силу речей Фокиона или безукоризненность его жизни и блеск
славы, понимая, что одно-единственное слово, один кивок человека, внушающего
к себе доверие, весит больше многих и пространных периодов.
11. Деметрий Фалерский пишет, что Демосфен уже в старости сам
рассказывал ему, какими упражнениями он старался исправить свои телесные
изъяны и слабости. Неясный, шепелявый выговор он одолевал, вкладывая в рот
камешки и так читая на память отрывки из поэтов, голос укреплял бегом,
разговором на крутых подъемах и тем, что, не переводя дыхания, произносил
несколько стихов или какие-нибудь длинные фразы. Дома у него было большое
зеркало, и перед ним он выполнял задания, которые сам себе ставил.
Рассказывают, будто однажды к Демосфену пришел какой-то человек и, жалуясь,
что ему нанесли побои, просил выступить на суде в его защиту. "Да ведь с
тобою ничего подобного и не случалось", - возразил Демосфен. Гость сразу
возвысил голос до крика: "Да ты что, Демосфен? Как так "не случалось"?" -
"Вот теперь, клянусь Зевсом, - промолвил Демосфен, - я слышу голос
обиженного и потерпевшего". Вот в какой мере, по его мнению, зависела
убедительность речи от тона и "игры" говорящего.
Собственная его "игра" приводила народ в восторг, но люди образованные,
знатоки - и среди них Деметрий Фалерский - находили ее низменной, пошлой и
бессильной. По сообщению Гермиппа, Эсиона однажды спросили о древних и новых
ораторах, и тот сказал, что, если бы кому довелось услышать древних, он был
бы поражен, как красиво и величественно говорят они к народу, но речи
Демосфена, когда их читаешь, кажутся намного выше благодаря своей стройности
и силе. Что записанные речи Демосфена отличаются большой резкостью и
суровостью, вряд ли нужно доказывать, но в случайных ответах и быстрых
возражениях он иной раз умел и остро пошутить. Демад как-то воскликнул:
"Смотри-ка, Демосфен меня поучает - свинья учит Афину!" {21} - "Да, но эту
Афину позавчера поймали в Коллите в чужой постели!" - немедленно откликнулся
Демосфен. Известный вор, по прозвищу Медяк, тоже пытался что-то сказать о
его бдениях и ночных занятиях. "Знаю, знаю, - перебил его Демосфен, - тебе
не по душе, что у меня горит свег. А вы, господа афиняне, не удивляйтесь
частым кражам - ведь воры-то у нас медные, а стены глиняные". На этом мы
остановимся, хотя могли бы привести гораздо больше таких рассказов и
подробностей. Но мы должны познакомиться еще с теми чертами его нрава и
поведения, которые отразились в действиях Демосфена на государственном
поприще.
12. Демосфен и сам говорит {22}, и из филиппик можно заключить, что
принимать участие в делах государства он начал, когда вспыхнула Фокидская
война: некоторые из речей {23} против Филиппа произнесены уже после
завершения войны, а самые первые касаются событий, непосредственно с нею
связанных. Очевидно, затем, что обвинение против Мидия {24} он готовил
тридцати двух лет от роду, еще не пользуясь ни влиянием, ни известностью в
государстве. Именно это в основном, как мне кажется, и побудило его принять
деньги и помириться с обидчиком,

Ибо то был не ласковый муж и сердцем не добрый {25},

а вспыльчивый и мстительный. Но видя, что свалить человека, надежно
защищенного своим богатством, красноречием и дружескими связями, - дело не
из простых и не по его силам, он уступил тем, кто просил за Мидия. А сами по