"Плутарх. Демосфен и Цицерон " - читать интересную книгу автора

мгновенную перемену. Все шумно восхваляли Цицерона и просили его взять на
себя защиту Манилия. Тот охотно согласился (главным образом - в угоду
Помпею, которого тогда не было в Риме) и, снова выступив перед народом,
сказал речь {14}, полную горячих нападок на приверженцев олигархии и
завистников Помпея.
10. И все же консульской должностью был обязан сторонникам аристократии
не меньше, нежели народу. Обе стороны оказали ему поддержку ради блага
государства и вот по какой причине. Новшества, внесенные Суллою в
государственное устройство, вначале представлялись нелепыми и даже
чудовищными, но к тому времени уже сделались привычными и приобрели в глазах
народа немалые достоинства. Но были люди, которые, преследуя цели сугубо
своекорыстные, стремились потрясти и переменить существующий порядок вещей,
пока - как они рассуждали - Помпей еще воюет с царями Понтийским и
Армянским, а в Риме нет никакой силы, способной оказать противодействие тем,
кто жаждет переворота. Во главе их стоял Луций Катилина, человек дерзких и
широких замыслов и коварного нрава. Не говоря уже о других крупных
преступлениях, его обвиняли в том, что он лишил девства собственную дочь и
убил родного брата; из страха перед карою за второе из этих злодеяний он
уговорил Суллу {15} включить убитого в список осужденных на смерть, словно
тот был еще жив. Поставив его над собою вожаком, злодеи поклялись друг другу
в верности, а в довершение всех клятв закололи в жертву человека и каждый
отведал его мяса. Катилина развратил немалую часть римской молодежи,
постоянно доставляя юношам всевозможные удовольствия, устраивая попойки,
сводя их с женщинами и щедро снабжая деньгами на расходы. К мятежу была
готова вся Этрурия и многие области Предальпийской Галлии. Впрочем, на грани
переворота находился и Рим - из-за имущественного неравенства: самые знатные
и высокие семьи разорились, издержав все на театральные игры, угощения,
постройки и честолюбивые замыслы, и богатства стеклись в руки людей низкого
происхождения и образа мыслей, так что любой смельчак легким толчком мог
опрокинуть государство, уже разъеденное недугом изнутри.
11. Тем не менее Катилина хотел обеспечить себе надежную исходную
позицию и потому стал домогаться консульства. Он тешил себя надеждою, что в
товарищи по должности получит Гая Антония, который сам не был способен
направить дела ни в лучшую ни в худшую сторону, но под чужим водительством
увеличил бы силу вождя. Отчетливо это предвидя, почти все лучшие граждане
оказывали поддержку Цицерону, а так как и народ встретил его искания с
полной благосклонностью, Катилина потерпел неудачу, избраны же были Цицерон
и Гай Антоний, несмотря на то что среди всех соискателей один лишь Цицерон
был сыном всадника, а не сенатора.
12. Замыслы Катилины оставались пока скрытыми, и все же консульство
Цицерона началось с тяжелых - хотя еще только предварительных - схваток.
Во-первых, те, кому законы Суллы {16} закрывали путь к управлению
государством (а такие люди были и многочисленны, и не бессильны), притязали
тем не менее на высшие должности; они заискивали у народа и осыпали тираннию
Суллы обвинениями, и верными и справедливыми, но до крайности
несвоевременными - колебавшими основы существующего порядка. Во-вторых,
народные трибуны {17}, преследуя те же цели, предлагали избрать десять
человек, наделить их неограниченными полномочиями и подчинить их власти
Италию, Сирию и все недавно присоединенные Помпеем земли, предоставив этим
десяти право пускать в продажу общественные имущества, привлекать к суду и