"Плутарх. Перикл и Фабий Максим " - читать интересную книгу автора

государственным благом прямолинейно и непреклонно. По большей части он вел
за собою народ убеждением и наставлением, так что народ сам хотел того же.
Однако бывали случаи, когда народ выражал недовольство; тогда Перикл
натягивал вожжи и, направляя его к его же благу, заставлял его повиноваться
своей воле, действуя совершенно так же, как врач, который при
продолжительной переменчивой болезни по временам дозволяет безвредные
удовольствия, по временам же применяет сильные средства и спасительные
лекарства.
В народе, имеющем столь сильную власть, возникают, естественно,
всевозможные страсти. Перикл один умел искусно управлять ими, воздействуя на
народ главным образом надеждой и страхом, как двумя рулями: то он сдерживал
его дерзкую самоуверенность, то при упадке духа ободрял и утешал его. Он
доказал этим, что красноречие, говоря словами Платона {29}, есть искусство
управлять душами и что главная задача его заключается в умении правильно
подходить к различным характерам и страстям, будто к каким-то тонам и звукам
души, для извлечения которых требуется прикосновение или удар очень умелой
руки. Однако причиной этого была не просто сила слова, но, как говорит
Фукидид {30}, слава его жизни и доверие к нему: все видели его бескорыстие и
неподкупность. Хотя он сделал город из великого величайшим и богатейшим,
хотя он могуществом превзошел многих царей и тираннов, из которых иные
заключали договоры с ним, обязательные даже для их сыновей, он ни на одну
драхму не увеличил своего состояния против того, которое оставил ему отец.
16. А между тем он был всесилен; об этом Фукидид говорит прямо;
косвенным доказательством этого служат злобные выходки комиков, которые
называют его друзей новыми писистратидами, а от него самого требуют клятвы,
что он не будет тиранном, так как его выдающееся положение не сообразно с
демократией и слишком отяготительно. А Телеклид указывает, что афиняне
предоставили ему

Всю дань с городов; он город любой мог связать иль оставить свободным,
И крепкой стеною его оградить и стены снова разрушить.
В руках его все: и союзы, и власть, и сила, и мир, и богатства.

Такое положение Перикла не было счастливой случайностью, не было высшей
точкой какой-то мимолетной блестящей государственной деятельности или
милостью народа за нее, - нет, он сорок лет первенствовал среди Эфиальтов,
Леократов, Миронидов, Кимонов, Толмидов и Фукидидов, а после падения
Фукидида и изгнания его остракизмом он не менее пятнадцати лет обладал
непрерывной, единоличной властью, хотя должность стратега дается на один
год. При такой власти он остался неподкупным, несмотря на то, что к денежным
делам не относился безразлично. Для управления состоянием, доставшимся ему
от отца на законном основании, он придумал такую систему, которую считал
наиболее удобной и точной, чтобы оно не растратилось из-за его нерадения и,
с другой стороны, чтобы не доставляло ему, при его занятиях, много хлопот и
не отнимало времени: именно, годовой урожай он продавал весь сразу, и потом
покупал все нужное на рынке; такого порядка он держался в жизни и в
повседневных расходах. Это не нравилось его взрослым сыновьям, и для их жен
он был не щедрым давальцем; они жаловались на то, что расходы были
рассчитаны по дням и сведены до минимума с величайшей аккуратностью, так что
ничего не было лишнего, как должно было быть в большом доме при богатом