"Александр Плонский. Осколок Фаэтона " - читать интересную книгу автора

пользуется всеобщим уважением благодаря общепризнанным достоинствам:
тактичности (которой мне порой не хватает), доброжелательности,
женственности, порядочности, интеллигентности (вспомните наш диспут в
"Прощании с веком").
И еще - она не берет взяток (как и я) и отвергает просьбы
"прокурировать" недоросля на экзамене или зачете.
Представляю, сколько приятных слов она услышит на своем юбилее. И это
будут искренние слова. Но первый тост по праву принадлежит мне.
Я не любитель длинных славословий. И все же скажу о том, каким
сокровищем одарила меня, в общем-то, скупая на дары судьба. Поблагодарю жену
за 37 лет любви, преданности и дружбы. А еще скажу, что обязан ей по меньшей
мере десятью годами жизни.
Да, десять лет назад я родился во второй раз, жаль, что уже
семидесятилетним. А было это так...
Мне сделали тяжелую хирургическую операцию. Она была неотложной. Но на
беду в больнице шел затяжной ремонт. Отделение, в котором меня оперировали,
было в стороне от реанимации. К тому же их разделял дощатый забор.
Операция прошла благополучно, под наркозом, который почему-то делали по
старинке (не буду вдаваться в подробности). И опять-таки почему-то меня
положили не в реанимационное отделение, а в общую палату (подозреваю, что
убоялись трудностей с транспортировкой (как тут не вспомнить моего
несчастного сослуживца, которого из корпуса в корпус переносили коллеги по
академии).
Хирург и анестезиолог разошлись по домам, в отделении из медицинского
персонала остались две молоденьких сестрички. А рядом с моей кроватью
неотлучно находилась Тамара.
Через несколько часов она заметила, что я начал синеть, задыхаться, а
мой пульс "покатился" к двумстам. Сестрички не знали, что делать. Тогда жена
позвонила в реанимацию. Прибежал врач. Начал делать искусственное дыхание,
раз за разом нажимая на грудь, пока из раны не потекла кровь. Он, чуть ли не
в истерике, закричал: "вызывайте хирурга!". Хотя кто и как мог это сделать,
да и я успел бы сто раз умереть до его прихода. "Немедленно несите в
реанимационное отделение!". А кто понесет? Над моей головой - капельница, из
раны тянется шланг.
Уже стемнело. Да и больница была на отшибе. Тогда Тамара выбежала на
дорогу и стала просить проходящих мужчин, чтобы пошли с ней в больницу
перенести мужа. Один из прохожих сначала отказался, сославшись, что спешит
на какое-то праздненство, отошел на несколько шагов, потом быстро вернулся и
со словами "ради Бога простите!" побежал за Тамарой.
Я был без сознания и не помню, как четверо мужчин тащили меня на
носилках через узкий проход с поворотами, когда носилки приходилось
поднимать едва ли не вертикально. А рядом, чуть ли не под носилками, сестра
с капельницей.
Когда меня положили на кровать в реанимации, я был еще жив. Тамара
спросила: "каков прогноз?". Ей ответили: "будет известно часа через четыре".
Надо мной склонились врачи, делали укол за уколом. Тамара не уходила
допоздна, но потом ее отправили домой, сказав, что она все равно ничем
помочь не сможет. Дали номер телефона: звоните!
Бедняжка звонила всю ночь, - трубку не снимали.
Когда наутро я вышел из комы, реаниматор сказал мне: благодарите жену,