"Александр Плонский. Осколок Фаэтона " - читать интересную книгу автора

к своему тридцатилетию мечтал выпустить толстую-претолстую книгу, а выпустил
тонкую. Сегодня с высоты своих без малого восьмидесяти лет вспоминаю об этом
с улыбкой: sic transit! С болью вспоминаю Александра Петровича Казанцева,
ошельмованного в "Энциклопедии фантастики" под редакцией Вл. Гакова.
Книга: "Лысенко в литературе"?
Автор: Вот-вот. Я всегда сторонился склок, которых, к сожалению, было
немало в профессиональной литературе советской эпохи (как сейчас - не знаю).
Знаю, что Александр Петрович был в эпицентре этих склок. Но в моей памяти он
остался доброжелательнейшим человеком. В моем книжном шкафу несколько
собраний его сочинений. Каждый том с трогательной дарственной надписью.
Александр Петрович почему-то полюбил мои рассказы и предрекал мне блестящую
будущность в фантастике. Под его напором я написал два романа, которые, на
мой взгляд, слабее рассказов. Может быть, не увязни я в них, написал бы еще
не один десяток фантастических новелл (ведь за одну из них - "Экипаж" я
получил премию журнала "Вокруг света".
Книга: я знаю, как ты оцениваешь творчество А.П.Казанцева, но скажи об
этом сам.
Автор: Алексей Петрович прожил долгую жизнь и был, если можно так
выразиться, литературным каторжником. Его жена говорила, что даже на пляж он
приходил с пишущей машинкой. Среди его "толстых" романов кроме классического
"Пылающего острова" выделяю великолепный как по сюжету, так и по глубине
мысли роман "Фаэты". В творчестве А.П.Казанцева были и крутые взлеты, и
спады. Он не современный писатель (быть современным 60 лет, вероятно,
трудно). Но это бесспорно классик русской фантастики. И я не сомневаюсь, что
лучшие его произведения (пусть треть из всего им написанного) переживут
время. Ну а я, в первую очередь, ученый и хорошо, что не графоман. В
классики не стремлюсь и вполне удовлетворен тем, что моя фамилия, пускай
мелким шрифтом, значится в библиотеках русского Интернета.





Глава восьмая

Мой ангел хранитель

Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи...

Сергей Есенин

Открываю свою книгу "Неисчерпаемое в привычном", изданную "Советской
Россией" в 1973 году, и перечитываю дарственную надпись: "Тамаре Васильевне
Плонской, другу моему". Тогда ей было 27 лет. А на днях мы будем праздновать
ее шестидесятилетний юбилей. Но для меня она остается все той же девушкой в
голубой блузке, которой я читал лекции по "радиопередающим устройствам".
Профессор кафедры "Технические средства судовождения" нашей морской
академии и ответственная за научно-исследовательскую работу курсантов, она