"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Плотников считал мать необыкновенной женщиной и собственные
достоинства относил на ее счет. Он сознавал, что не был хорошим сыном.
Понимание этого обычно приходит слишком поздно.


* * *

Колея начиналась у порога и уходила в бесконечность - к иным временам
и мирам. Две полосы, накатанные колесами автомобиля. Рубчатые оттиски шин,
словно отпечатки пальцев сына - она еще чувствовала их прикосновение...
- Вот все и кончилось, - сказала себе мать отрешенно. - Отчего же на
душе такая горечь?
В первый год войны, когда толпы беженцев хлынули на восток,
неподалеку от сибирского села Черлак, что в ста сорока девяти верстах от
Омска, нашли девушку-подростка. Едва живая была, еле выходили. Только вот
памяти лишилась напрочь. Ни имени своего, ни отца с матерью, ни откуда
родом, не помнила.
Говорить начала не сразу, слова выдавливала с трудом, невнятно,
словно и не русская. Да какая разница? Видно было: опалила война девчонку,
бомбой или снарядом память отшибло, а может, страхом каким нечеловеческим.
Жалели ее, прикармливали. А она, как ходить смогла, проковыляла на
берег Иртыша и стояла там допоздна. И так день за днем. Стемнеет, она лицо
к звездам поднимет и смотрит, смотрит, будто оставила кого на небе, в
бездне той звездной.
Через год выписали ей паспорт, и стала она Беспамятной Ольгой
Петровной - имя-то и отчество с потолка взяли: так и не вернулась память к
ней.
Просватал Ольгу колхозный механик Коля Волков: как окрепла малость,
хорошеть начала - тоненькая, точно былинка, ловкая, и глаза
необыкновенные, не карие там или голубые, а с фиолетовым отливом, одни на
всю Землю. Он так и звал ее: Фиалочка. Ушел на войну Коля, домой не
вернулся... Сына своего не увидел.
Работала Ольга в колхозе как все, не жалела себя. А всю душу сыну
отдавала. Даром, что сама малограмотная, наставляла его на учение что было
мочи.
Школу сын окончил с золотой медалью, в университет поступил. А она,
как сын уехал, собрала в одночасье пожитки да на юг подалась. Так с тех
пор и живет у самого синего моря...
...Назойливо стрекотали цикады, доносились голоса курортников,
возвращавшихся с моря. Веселые голоса, безмятежные. Приезжие порхают как
бабочки-однодневки, хотят всего поскорее и побольше - моря, солнца,
развлечений. Короток отпуск-то, словно сама жизнь.
А местные все белые, не принимают загара. Море - вон оно, рядом, и
чувствуешь его, а приобщиться некогда: одно не доделала, другое не
начала... Так и откладываешь: не высохнет море, никуда не денется. Оно-то
не денется...
Сын уговаривал:
- Тебе покой нужен. Переезжай к нам в Москву!
А сам в глаза не глядел, думал: "Вдруг согласится, возьмет и
переедет... Как же я ее, деревенскую, друзьям-интеллектуалам показывать