"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Он лежал, смотрел и мечтал - ни о чем определенном. Веял ветерок, и
это его безотчетно волновало; набегали, сменяя друг друга, звуки и запахи
- он невольно запоминал их, чтобы спустя десятки лет внезапно вздрогнуть
от случайно возникшего сочетания таких же звуков и запахов...
Фантазия еще дремала, сладко потягивалась, отложив свое пробуждение
на многие годы. Но не в этих ли неоформившихся детских мечтах ее истоки?
И старый комод, и стол - стартовая площадка в небо - стали частицами
его жизни. Они - последнее, что было в детстве.
А такого неба он больше не видел. Видел всякое: в дымном чаду,
разрывах зенитных снарядов. Видел схватки одиноких И-16, легендарных
"ишаков", со стаями железных "мессершмиттов", видел, как "юнкерсы" роняли
безобидные на вид слезинки-бомбы. Но такого неба, как в то предвоенное
лето, больше не видел.
Родители Плотникова, оба врачи, были призваны в Красную Армию на
третий день войны. Алеша остался бы один, но сердобольный облвоенком
выписал ему, не глядя на возраст, мобилизационное предписание. До сих пор
помнит Алексей Федорович этот малиновый прямоугольник из тонкого
открыточного картона...
Госпиталь формировался на Украине, в Валуйках. Он был по замыслу
тыловым, но уже вскоре превратился в прифронтовой.
Однажды Алеша услышал крик:
- Немцы фронт прорвали!
Нужно было срочно эвакуировать раненых, но запропастился транспорт. В
палатах началось столпотворение. В одну из них вбежал кто-то из
госпитального начальства, закричал на раненых. Его выбросили в окно.
Алеша помчался за матерью. Во "взбунтовавшуюся" палату она вошла
стремительно, с гордо поднятой головой. Секунда... другая... Тишина...
Мать Плотникова, Вера Павловна, родилась в Дербенте, в семье учителя
пения. Перед революцией, совсем еще юной, одна-одинешенька приехала в
Москву, где у нее не было близких, и поступила на медицинский факультет
университета. Ни разу в жизни не воспользовалась протекциями,
знакомствами, связями. Рассчитывала только на свою голову, свои руки и уже
в пожилом возрасте стала доктором медицинских наук, профессором
педиатрического института.
Занимала высокий пост в Народном комиссариате здравоохранения, а жила
в двухкомнатной, скромно обставленной пригородной квартире без намека на
удобства. Отказалась от брони, на которую имела право, надела гимнастерку
со "шпалами" в петлицах.
Достался ей характер тяжелый и властный, как сама ее жизнь (еще
девушкой переболела она и сыпным, и брюшным, и возвратным тифом). Но у
постели пациента Вера Павловна преображалась, становясь мягкой, чуткой,
бесконечно терпеливой. Собственные беды, боли, страхи отходили на второй
план. В сердце входили беда, боль, страх человека, который верил ей, ждал
от нее чуда.
- Вот бы начать жизнь заново, - сказала она Алексею, уже будучи
доктором медицинских наук. - Стала бы кем угодно, только не врачом. Так
больно чувствовать себя бессильной. А это бывает слишком часто...
В старости мать не обращалась к врачам со своими болезнями и умерла
от прободной язвы желудка, так и не распознанной светилами медицины,
которых потревожил Алексей Федорович, когда матери стало худо.